Северный путь. Заметки путешественника. Часть первая. Тоня Тетрина

Северный путь. Заметки путешественника. Часть первая. Тоня Тетрина

Маршрут
Москва-Кириллов-Медвежьегорск-Терский берег Белого моря-Мурманск-Териберка-Чупа-Петрозаводск-Рускеала-Выборг-Великий Новгород

Транспорт
Hummer H3 Decepticon,
Hummer Н2 «Штирлиц»

Протяженность маршрута
5 200 км

 

«Смотрите, Белое море!» — рация ожила удивлённым возгласом Александра. Через сосновый бор мы выехали на песчаный берег, с которого открывался потрясающий вид: далеко за горизонтом миллионы тонн воды соединялись с тяжёлыми облаками в беспорядочном танце серо-голубых красок. Беспокойные волны спешили на сушу, видимо, вода стала уходить совсем недавно. Под колёсами захрустели палки, белые, словно кости доисторических животных. Бегущие к морю ручьи затрудняли движение. В один из них машина провалилась задним колесом, но, к счастью, нам удалось выбраться самостоятельно. Метров через 500 мы упёрлись в узкий перешеек, заваленный скоплением палок и камней. По нему можно было проехать, спустив левую сторону машины в воду, и молиться, чтобы волны не утащили за собой в море. Любой неосторожный манёвр мог поставить всю дальнейшую поездку под угрозу. Я видел на YouTube ролики, в которых незадачливых водителей засасывало в песок и они не могли выбраться ни с помощью лопаты, ни с помощью лебёдкой. Посовещавшись, мы решили искать маршрут объезда. Как выяснилось позже, нужно было всего лишь дождаться отлива. Каких-то тридцать-сорок минут — и машины прошли бы прямо по побережью.

 

 

Суровый Терский берег

 

 

Входные ворота увенчаны черепом, а забор увешан памятными
деревянными табличками, посещавших это место клубов

 

Просеку, ведущую в тоню, мы заметили не сразу — среди большого количества плавника (так здесь называют куски дерева, выброшенные на прибрежную линию) съезд в лес с трудом угадывался среди высокого кустарника. Эта лесная дорога вытрясла остатки сил. Ямы, большие камни и ветки снизили скорость буквально до 3 км/ч. За поворотом показался крутой каменистый спуск, а у его подножья выход на берег, на котором и расположился ряд деревянных строений.

Что же это за тоня Тетрина (причём ударение на букву «я»)? Тоня на поморском диалекте означает «рыбацкий хутор, место сезонного или постоянного промысла». Есть ещё село Тетрино в 136 километрах за Варзугой, но добраться туда можно только по воздуху или морем. А тоня Тетрина стоит на Турьем полуострове, и доехать до неё можно на машине. Многие путают эти места.

Мы спустились с пригорка и остановились у дороги. Едва успели выйти из машин, как к нам подошла женщина средних лет. Это была Ольга — жена хозяина тони Александра Борисовича Комарова. Ольга пригласила отведать ухи из свежей рыбы. Дорога сильно измотала, хотелось побыстрее переодеться и отдохнуть, но устоять перед радушным приёмом мы не смогли. Она провела нас через деревянные ворота, на которых висели рога оленя. Столбы, как частокол, были усеяны множеством каких-то табличек. Подойдя ближе, мы разглядели на них названия внедорожных клубов и имена путешественников, посещавших в разное время тоню. Нужно будет тоже вырезать табличку нашего клуба и попросить хозяина прибить её на видное место.

У крайней избы стоял сам Александр Борисович, он распутывал тонкую сеть. Сухо поздоровавшись, он продолжил заниматься своим делом. К избе прилегала беседка с большим столом и двумя скамейками. На столе дымился чугунок с ароматной ухой, нарезанная кусками красная рыба и закопчённый металлический чайник со странным приспособлением на носике, прикрывающим отверстие. Наш экипаж с жадностью набросился на еду, а сын Иван, увидев тысячи камней на берегу, не слушая призывов вернуться, помчался к морю. За ним побежали наши собаки. Ольга успокоила — дальше моря ребёнок всё равно не уйдёт, а из беседки его хорошо видно, и мы, расслабившись, стали задавать хозяйке вопросы про тоню. Вдруг откуда ни возьмись появились наши собаки Зверь и Захар и с задорным лаем принялись гоняться друг за другом. Конечно, дорога их тоже утомила, и сейчас они выплёскивали накопившуюся энергию. Ольга, большая любительница домашних питомцев, снова нас успокоила — собаки никому не помешают. В этот момент они кубарем влетели в сеть Александра Борисовича, оставив в ней две большие дыры. Хозяин всплеснул руками, схватился за голову и, громко ругаясь, ушёл в избу. Лишь после этого Ольга объяснила, что животных он, мягко говоря, недолюбливает. Мы были в шоке. Сидели широко открыв глаза и не могли проронить ни слова, видя суровый нрав хозяина тони.

 

 

Ещё до поездки я прочитал несколько отчётов туристов, бывавших здесь. Все они сходились в одном — Александр Борисович человек очень серьёзный. У него в гостях нужно соблюдать простые правила: не заходить без спроса в хозяйский дом, вести себя прилично, не браконьерить, не шуметь. Тех, кто нарушал этот порядок, могли попросить уехать. Зная об этом и слушая, как эмоционально он кричит в доме, мы стали сомневаться, что нам по-прежнему рады. В этом не было ничего удивительного. Получается, что собаки испортили промысловую сеть, а она, возможно, кормит семью. Ольга успокаивала нас как могла, рассказывала курьезные истории, случавшиеся в тоне, всячески давая понять, что по сравнению с тем, что здесь происходило, инцидент с сетью не так уж и страшен. А после того как мы расправились с обедом, предложила проводить в наши домики.

Наши попутчики разместились в гостевой части хозяйского дома — им выпала участь вести переговоры с хозяином и снижать накал страстей. Наш домик стоял на пригорке в лесу. Неподалёку была поленница с костровищем, на котором висел закопчённый котелок и перевёрнутая старая лодка. Крохотные окна смотрели в сторону берега, а вход прятался с обратной стороны в молодых соснах. В узкой прихожей на стене была вешалка, на полу скамейка, а в углу на столике возвышался дровяной самовар. В крохотной комнате ютились две кровати, причём одна двухэтажная, стол и печка-буржуйка в углу, а на стене большой медный отражатель со свечей. Электричества в доме не было. Как только дверь за Ольгой закрылась, Мика села на кровать, закрыла лицо руками и сквозь слёзы заявила, что не хочет здесь оставаться. На другой кровати сидел в своём голубом дождевике сын и рыдал от неразделённой родителями любви к камням, воде и весёлым играм. Моё настроение падало. Я как мог успокоил Мику и пообещал ей, что поговорю с Александром Борисовичем и как-нибудь улажу конфликт. Мы переночуем в тоне, а утром либо поедем в Мурманск, либо останемся на днёвку. Собрав все свои дипломатические способности, я шумно выдохнул и пошёл к хозяину.

Он немного остыл, но сильное недовольство чувствовалось в его голосе. «Александр Борисович, извините нас! Вернёмся в Москву, я куплю новую сеть и вышлю её Вам…» — начал я.

Александр Борисович Комаров прожил всю жизнь в Умбе. Был и начальником участка по наладке станков на заводе, и директором краеведческого музея. Однажды в голову ему пришла идея восстановить поморскую тоню Тетрина, стоявшую в 30 километрах от Умбы на Терском берегу. Прошло 16 лет, и на этом месте появилась не просто тоня, а настоящий историко-этнографический музей со своей экспозицией, уютными домиками, где можно остановиться на ночь, банькой и невероятной атмосферой единения с природой.

 

 

По поморским обычаям, старые лодки доживают
свой век на берегу

 

 

Морские звёзды живут не только в тёплых водах,
но и в Белом море

 

Вода отступала незаметно. Показались камни, как будто некая сила, обратная гравитации, толкала их вверх. Море уходило, оставляя большие лужи, мокрые водоросли и морских звёзд. Вечер опустился на тоню мягким серыми светом, который, проникая через облака, подсвечивал их изнутри. Мы перекусили остатками ухи и печёной рыбы и разошлись по своим домикам. Спать. Мне снилось, как две огромные собаки размером с медведя носятся по тоне, сшибая всё на своём пути — сети, лодки, экспонаты музея, одиноко стоящий деревянный туалет, а я стою и не могу даже пошевелиться. Вместо слов из моего рта раздаётся лай: «Гав-гав-гав…»

Я открыл глаза и понял, что лают Зверь и Захар, наверное, почуяли какое-нибудь дикое животное за дверью. Ну раз уж разбудили, пойдём на улицу. Тяжёлые серые облака затянули всё небо до горизонта, но дождь не шёл. Я гулял с собаками в лесу и радовался как ребёнок. Да, здесь не было электричества, и телефоны неминуемо умирали, не было сотовой сети, а значит, не нужно тратить своё время на просмотр лент инстаграма и фейсбука. Здесь нужно заботиться о пропитании семьи и топить печь, чтобы не замёрзнуть холодными северными ночами. Честное слово, меня это вдохновляло! Я думал о том, как мало умею, чтобы выжить в этих условиях, а то, что когда-то умел, забыл, проживая в большом клиентоориентированном мегаполисе.

 

 

Штирлиц и Decepticon на пути к тоне

 

Когда я вернулся, Мика с Ваней уже встали. Мы быстро позавтракали и пошли к Александру Борисовичу. В наших сегодняшних планах — экскурсия и банька. Уникальность здешнего музея в том, что каждый экспонат в нём напоминает, скорее, об исторических экспериментах. Например, исконные жители тони добывали соль и дёготь, Александр Борисович показал, как это получилось у него, предки делали бочки для засола рыбы и резали верёвки из шкуры нерпы — Александр Борисович повторил то же самое. И так во всём: изготовил доски из бревна без металлического инструмента, обшил каркас лодки, которая могла идти на промысел и многое-многое другое. Экскурсия оказалась действительно интересной, и я намеренно не пишу о ней подробно, чтобы не допустить какой-нибудь ошибки. Лучше поезжайте в тоню и послушайте сами. Ну а Иван в очередной раз дал нам понять, что он и экскурсии — вещи пока ещё несовместимые. Камни и морская вода были ему куда интереснее!

На второй день мы осознали свою ошибку в подготовке — детские вещи из натуральных тканей категорически отказывались высыхать. Пришлось жертвовать последними запасами одежды, но и их было недостаточно.

Каждый путешественник, остановившийся у Александра Борисовича, должен быть готов помочь ему по хозяйству. Не стесняйтесь предложить свою помощь, хозяин будет вам очень благодарен. Я, например, наколол целую поленницу дров. Держал в руках тяжеленный колун и вспоминал своего деда. Он научил меня профессионально обращаться с топором и привил любовь к труду. Потратив несколько часов, я сложил целую горку дров под крышу навеса, а там и баня подоспела.

 

 

Баня тут — единственное место, где можно помыться. Там же и парилка. Но самое интересное — чёрный чум. В нём стоит ванна с подогретой беломорской водой и водорослями. Сидеть в этой воде, тёплой и пахучей, глядя на море, с которого дует холодный ветер — невыразимо приятно. А выбежать из парилки, окунуться в море и почувствовать покалывание сотен ледяных игл… эти эмоции будут тянуть в тоню снова и снова. Иван мылся в бане впервые. Забрался в тазик и радостно разливал ковшиком воду. Нам стоило большого труда извлечь этого маленького водяного из бани — он никак не хотел уходить из тёплого интересного домика. Близился ужин, и мы с досадой осознали, что есть особо и нечего, так как про магазин в Умбе все благополучно забыли, а то, что оставалось, с трудом тянуло на полноценный ужин. Конечно, была консервированная каша, которую я сжёг, разогревая на костре, а у друга Саши — целая фондюшница. Он хотел заправить её сыром и насладиться яблоками в сыре, сухарями в сыре и ещё чем-то в сыре, но это, согласитесь, довольно сомнительная еда, особенно для Ивана. Спасло то, что накануне Александр Борисович дал нам большую рыбину — горбушу. Мы нарубили стейков и приготовили их на углях. Вывод очевиден — едете в глухой край, берите с собой полноценный рацион, а не банку консервированной каши и фондюшницу. Мы с Сашей сидели у костра, Ира и Мика разговаривали в беседке, а Иван с Фёдором бродили по берегу и любовались морскими звёздами, которые совсем недавно прятались где-то на морском дне, а сейчас, во время отлива, показались, хвастаясь своими яркими красными, оранжевыми и жёлтыми нарядами.

Тоня Тетрина — чистое волшебство! Она напоминает о том, что есть места, где всё зависит только от тебя. Гаджеты мгновенно умирают, но рождаются надежды. Надежды на лучшую жизнь вдали от городов, надежды на то, что эмоции, пережитые нами, мы испытаем снова, когда сюда вернёмся… Утром мы простились с хозяевами и продолжили свой путь. До Мурманска оставалось 385 километров.

 

P. S. Кстати, своё обещание я сдержал. Новенькая сеть отправилась в тоню с моими коллегами-путешественниками. Они держали путь на Варзугу и по пути заехали в тоню Тетрину.

 

Текст и фотографии Павел Костюрин