Кругосветное путешествие Алексея Камерзанова. Камерун, COVID и Малярия

После прохождения ЮАР, Намибии, Анголы, ДРК, Республики Конго и Габона, именно Камерун должен был стать финальной фазой седьмого этапа нашей кругосветки. Там мы планировали на несколько месяцев оставить машины, чтобы подготовиться к следующей части проекта.

Камерун довольно большая страна, но в ней, увы, не всё спокойно. Северные территории, выходящие к озеру Чад и зажатые между Нигерией и Республикой Чад, находятся под сильным влиянием парней из запрещённой в РФ «Боко харам». Там опасно! Ещё одним неспокойным местом является провинция Южный Камерун. Изначально она была британской территорией, которую поделили между Нигерией (Северный Камерун) и собственно Камеруном (Южный Камерун). И теперь англоговорящей части не слишком-то уютно среди остальных франкоговорящих провинций, поэтому периодически она заявляет претензии на независимость и желание образовать своё отдельное государство — Амбазонию. В результате, там тоже стреляют, а наши коллеги, польские путешественники, неверно рассчитавшие маршрут, едва не попали в серьёзнейшую переделку. В общем, в Южный Камерун тоже лучше не соваться...

Впрочем, нас это не слишком беспокоит — мы не впервые проезжаем мятежные страны, где часть территорий закрыта для иностранцев. К тому же, заход в Камерун с юга — абсолютно безопасное мероприятие. Таможня и граница проходятся быстро и просто. Здесь нет бесконечных взяточников-полицейских, как в Габоне. Мы пересекаем границу и движемся к месту стоянки — столице Яунде. На обочинах дороги, как всегда, продаётся bush meat — живность, добытая в ближайших кустах и состоящая из обезьян и животных напоминающих выдр. На 35-ти градусной жаре долго они не хранятся и некоторые тушки уже прилично вздулись. В общем, зрелище не из приятных.

Почему для долговременной парковки мы выбрали именно Камерун? Оставить машину в незнакомой стране, тем более в Африке, всегда непросто. В Эфиопии нас приютил Русский культурный центр имени Пушкина, в Танзании — Церковь пятидесятников (её рекомендовали все автопутешественники), в ЮАР это была отличная закрытая парковка в Кейптауне. Теперь нужно было понять, где оставить машины на 4-5 месяцев на западном побережье, чтобы впоследствии найти их в полном порядке и отправиться дальше.

Камерун подходил идеально — и по продолжительности нынешнего этапа, и по пробегу. К тому же, сделать выбор помог случай. Выяснилось, что один из наших знакомых решил затеять в Камеруне бизнес. По этому поводу он встречался с небольшой делегацией, возглавляемой руководителем ассоциации «Камерунская диаспора» Селестином Мбелом. После переговоров, в качестве благодарности, Мбел сказал дежурную и ни к чему необязывающую фразу: «Если что-то понадобится в Камеруне – обращайтесь!» На что наш приятель нисколько не стесняясь ответил: «Нужно на несколько месяцев оставить в Яунде три машины с русскими номерами». После чего удивлённый Селестин прослушал краткую историю кругосветки «Мир наш» и заверил, что всё будет сделано в лучшем виде.

В столице

Таким образом, в Яунде заканчивался седьмой этап. История невероятная, ведь мы проехали больше 10 тысяч километров по семи странам — от ЮАР, через Намибию, два Конго, Анголу и Габон. Теперь на карте наш маршрут выглядел ещё внушительнее, а общий пробег от Новосибирска составлял 93 685 километров. При этом, надо отметить, что западная Африка захватывает куда больше восточной — меньше туристов, больше диких мест.

Мы повидали столицы практических всех африканских стран, но Яунде произвёл наиболее тягостное впечатление. Чтобы вы поняли какая это дыра, я попробую максимально достоверно описать атмосферу города.

Начнём с того, что на трёхмиллионный мегаполис приходится всего четыре светофора, поэтому движение весьма напряжённое. Большая часть улиц стоит в глухих пробках, а общественного транспорта попросту нет. Его функцию выполняют такси, которые работают по принципу маршрутных — то есть на протяжении пути всё время кого-то подбирают. Причём, для этого используются не минивэны, как в других странах, а обычные легковушки. Поэтому в окне движущейся параллельным курсом древней «Тойоты», вы можете увидеть сразу 6-7 человек, набитых в салоне плотнее, чем селёдки в банке. Но это самый простой и эффективный способ передвижения, при отсутствии собственного автомобиля.  

Единственным приличным местом Яунде является отрезок центральной улицы, на котором расположены лучше гостиницы и рестораны. Обычно на рекламных проспектах изображают именно эту улицу, потому что больше показывать просто нечего. В остальном, это бесконечные одноэтажные дома, свалки, стройки, в общем точно не тот город, куда следует ехать в поиске достопримечательностей.

Кстати, передвигаться по Яунде на собственной машине тоже довольно сомнительное удовольствие. Асфальт уложен неровно, иногда обрываясь на середине дороги. Временами из двух полос, асфальтирована только одна. Водители часто весьма агрессивны. Однажды какой-то умник на такси, решил объехать разом всю пробку. Мы, к несчастью, оказались как раз в точке сужения дороги, и обогнавший всех таксист попытался бесцеремонно вклиниться между нами. Обычно в таких ситуациях мы уступаем, но в этот раз это могло разделить нашу небольшую колонну, и мы легко растерялись бы на запруженных магистралях города. Несколько раз я подал сигнал пневматическим гудком, поясняя что не пропущу и показывая на заднюю машину, мол, мы в группе. Для пущей убедительности я придвинулся отбойником-кенгурином почту вплотную к ветхой тачанке впереди, не оставляя ему шанса. Позади меня стоял Сергей и лихач решил нырнуть между мной и Сергеем. В зеркало я видел, что он громко сигналя, тоже не уступает ему дорогу... и вот передний бампер такси отрывается и волочится по асфальту. Мы не останавливаемся и спокойно доезжаем до нужной точки. Тем более, что на машине Сергея повреждён только расширитель арки, а это небольшая проблема.

Из многолетней практики я знаю, что лучше сделать ТО сейчас, в конце этапа, чем потом, перед началом нового. Наверняка мы будем торопиться, может не оказаться каких-то запчастей — проще если мы узнаем обо всём прямо сейчас. Про официальный сервис Toyota мы даже не думаем. Во-первых, это невероятно дорого, а во-вторых, на таком сервисе тебе ни за что не сделают то, что хоть немного выходит за рамки стандартных процедур. Наши местные друзья рекомендовали китайский сервис — там нет очередей и делают всё быстро и недорого.

Китайцы действительно приятно удивляют. Несмотря на обилие машин, они моментально освобождают подъёмники, и мы начинаем ремонт. Правда «китайцы» это их условное название — чаще всего работают местные африканцы, которыми китайцы только руководят. Помимо обычного обслуживания, у каждого из нас есть что «довести до ума»: подклеить повреждённый расширитель, заменить втулки передних амортизаторов. Надо отметить, что прожили они довольно долго. Мы поставили их ещё в Таиланде, когда пробег не превышал 15 тысяч километров, теперь же на одометре — 85 тысяч. Семьдесят тысяч пройденных далеко не по МКАДу — совсем неплохой результат. Втулки мы меняем на «Полиуретановские», поскольку новосибирцы снабдили нас запчастями на несколько лет вперёд. Заодно сможем ответить на самый популярный вопрос: «А сколько они ходят?»

Помимо порванного пыльника привода, обнаружилась проблема в одном из передних ступичных подшипников. Его мы привезём с собой, когда вернёмся в Камерун. По крайне мере, это не станет сюрпризом. После целого дня работ по ТО, устранению мелких неисправностей и балансировки колёс, китайцы выставили счёт. По опыту мы рассчитывали на сумму в 200-300 американских долларов. Каково же было наше удивление, когда пересчитав итог из центрально-африканских франков в американскую валюту, получилось что-то около 60 долларов. Приятный сюрприз! Приедем сюда ещё раз, уже после возвращения из России.

Наш камерунский визави Селестин, познакомил нас со своим родственником — Фрэнсисом. Во дворе его дома и будут стоять наши машины. Обсуждаем детали и условия паркинга (мы планируем забрать машины в начале апреля 2020 года). Накрываем их чехлами, потому что слишком хорошо знаем, что делает с техникой африканское солнце. Всё готово, через несколько часов мы должны быть в аэропорту. Но тут Сергей подходит ко мне со словами: «Что-то я не очень хорошо себя чувствую. У тебя есть градусник?»

Plasmodium falciparum — малярия тропическая

Ещё до начала африканских путешествий, мы тщательно изучали все возможные опасности этого континента. И болезни — самая большая из них. Вопреки распространённым мифам, чтобы поехать в Африку необязательно делать десятки прививок. Строго говоря, есть одна обязательная прививка — от жёлтой лихорадки, подтверждение которой требуется для получения виз, а иногда даже на границе. Есть вариант привиться от гепатита, холеры и чумы, но обилие прививок может иметь свои побочные эффекты. Так что всё это исключительно добровольные вещи, на ваше усмотрение.

Само собой, бывают вспышки катастрофически опасных болезней, таких как лихорадка Эбола. Но это дело случая и обычно в эпидемзону сразу ограничивают доступ. При этом почти во всех странах Африки есть одна общая и до сих пор нерешённая проблема — малярия. К сожалению, от неё нет полноценной прививки, а подготовиться можно только тестерами и препаратами превентивного характера. Пить их заранее, это огромная нагрузка на печень и риск ещё больше осложнить себе жизнь. И если вы всё же заболеете, то именно этот препарат уже не будет эффективен для борьбы с малярией.

Самое важное — не пропустить начало болезни. Её вызывают плазмодии, попадающие в организм через укусы комаров рода анофелес. Отличить их от остальных можно по тому, как у них подняты лапки. Хотя информация эта абсолютно бесполезна, ведь рассмотреть кто вас укусил чаще всего не представляется возможным. И просыпаясь утром вы обнаруживаете места укусов, но кто это был — догадаться невозможно. Остаётся только ждать. Стандартный инкубационный период составляет 7-16 дней, хотя бывает и дольше. Поэтому вернувшись из Африки мы ещё несколько месяцев держим лекарства под рукой. В России их найти сложно, уж больно экзотическая штука.

У каждого из нас есть запас противомалярийных препаратов. Самый современный и эффективный это «Коартем», который включает в себя используемый африканцами экстракт Полыни однолетней (содержит артемизинин). Стандартный курс — три дня. Если болезнь обнаружена вовремя, то и лечение проходит гладко.

Наши камерунские друзья относятся к малярии очень спокойно. «Когда я в детстве болел, бабушка шла за дом, рвала Полынь, заваривала её, а потом меня поила. Через день уже играл в футбол» — рассказывал нам Селестин.

Для диагностики мы прибрели в Анголе полсотни тестеров. Достаточно взять каплю крови и через несколько минут всё становится ясно. Все участники проинформированы, что при малейшем недомогании первым делом нужно проверить температуру. Поэтому когда Сергей пожаловался на недомогание, я сразу протянул ему термометр. Его столбик остановился на отметке 38 градусов. Всё ясно, едем в клинику. Там у него берут кровь и через час мы читаем заключение на французском языке. Впрочем, нам достаточно и одной латинской фразы: Plasmodium falciparum++. Тест на малярию положительный.

Теперь важно сделать всё так, как нужно. Первая таблетка сейчас, следующая ровно через 24 часа, потом ещё через 24. Пора лететь домой. В аэропорту случается маленький казус, двух наших товарищей отказываются пускать на рейс, который летит с посадкой в ЕС и одним внутриевропейским перелётом — им нужна Шенгенская виза. С ноутбуком на коленке, прямо в аэропорту, за сорок минут до вылета, ребята покупают более дорогой билет через Брюссель, но без внутренних перелётов в ЕС. Теперь уж точно можно лететь.

По прилёту в Москву Сергей вновь меряет температуру — 40,2 градуса. Это уже опасно для жизни. Приходится сбивать её сочетанием ибупрофена и парацетамола. При этом вид у больного спокойный и невозмутимый. Всё это время он неторопливо обсуждал что-то по телефону с инфекционным центром в родном Екатеринбурге.

Прилетев домой, он сразу обратился в местную инфекционку, куда его поместили на несколько дней. Курс «Артеметер»/«Люмефантрин» («Коартем») рассчитан ровно на три дня. На третий день температура действительно упала, а три последующих анализа показали, что в крови больше нет плазмодиев. Наши врачи правда попытались накормить больного «Мефлохином» (устаревшим препаратом), но после первого же приёма Сергей от него отказался — слишком много побочных эффектов. В общем, всё прошло гладко, без осложнений и последствий.

Тем временем, остальные члены команды терпеливо считали дни, ожидая окончания инкубационного периода. Но все закончилось хорошо. Ведь заражение малярией — дело везения. Кто-то проезжает почти всю Африку и не встречается с этой проблемой, а кто-то прилетает на недельный отдых и привозит с собой малярию. При этом в самой Африке к ней относятся, как к обычному гриппу.

Вездесущий COVID и конец пути

Сначала, нас совершенно не тронули сообщения о новом вирусе из Китая — такое случалось и прежде и ничего страшного не происходило. Мы продолжали готовиться к следующему этапу: Камерун – Чад – Нигерия – Бенин – Того — Гана. Старт был намечен на апрель: визы, билеты, разрешения. К началу марта я начал поглядывать на новости повнимательней, потому что новый вирус двигался с большой скоростью и уже добрался Европы. Неделю спустя он был в Африке. Институт Хопкинса даже сделал интерактивную карту распространения болезни, где было видно, что проблема растёт как снежный ком. Наконец, в середине марта, как гром среди ясного неба, пришло сообщение от нашего партнёра в Чаде. Это была выдержка из французских новостей: «Чад закрывает свои границы». Всю ночь мы думали, что делать дальше. Не хотелось выкидывать из маршрута Чад, но его граница с Камеруном и Нигерией закрыта, а как ещё туда можно добраться? В голове рождались самые безумные идеи, например, сделать крюк через воюющую Центрально-Африканскую республику или ДРК... Но терзания длились недолго — границы закрыли Нигерия, Того и Камерун. Смысла в поиске альтернативных маршрутов больше не было — Африка закрылась полностью.

За неделю до этого мы списывались с ребятами из Прибалтики, которые двигались по западному побережью в ЮАР. Мы обсуждали как правильнее въехать из Нигерии в Камерун, но вдруг появилась другая проблема: «Привет! В Камерун мы заехали, но выехать никуда не можем. Габон и Конго нас не пустили, Нигерия закрыта. У вас есть кто-то в Камеруне? Нам бы оставить машины и улететь домой.

Мы дали им контакт Фрэнсиса и уже к вечеру получили фото их машины, запаркованной рядом с нашими. За этим последовала детективная история о том, как ребята выбирались из Африки. Все рейсы были отменены и улететь невозможно. Но в аэропорту Яунде стоял самолёт «Эфиопских авиалиний», на который можно было купить билет за наличные, прямо на взлётной полосе. Причём билеты без мест. Через пару дней, через ещё открытый аэропорт Аддис-Абебы, наши коллеги добрались до Европы. Но повезло не всем. Олег Харитонов, известный байкер-кругосветчик, планировал доехать на малолитражке до ЮАР. Пандемия застала его в Мали. С тех пор, он почти четыре месяца обитает в комнате российского посольства, не понимая, как и когда оттуда выберется.

А мы получаем регулярные отчёты о состоянии наших машин. Селестин иногда приезжает на место паркинга, снимает чехлы, накидывает клеммы на аккумуляторы и заводит двигатель. Мы с грустью наблюдаем это из России и ждём, когда сможем вернуться на Чёрный континент. Мы читаем книги на африканские темы, обсуждаем маршрут со знакомыми путешественниками, а по ночам видим сны, в которых несёмся по пустыне Сахара навстречу новым, неизведанным местам. Всё это обязательно будет. Нужно только немного потерпеть, и наша кругосветка продолжит свой путь!

Текст и фотографии Алексея Камерзанова