Кругосветное путешествие. Возвращение в Марокко

Буквально на второй день после публикации отчёта о моём первом путешествии раздался звонок: «Добрый день, меня зовут Ардак. Я прочёл о вашей поездке, нашёл номер вашего телефона в интернете… Скажите, а вы не поедете в Марокко ещё раз?» Не раздумывая, я ответил: «Конечно, поеду…»

План новой экспедиции созрел через пару недель после этого звонка. Мне очень хотелось побывать там, где я не был в первый раз, подольше задержаться в пустыне, посмотреть города… Ещё полгода я искал попутчиков. Первым стал Ардак Барменов из Астаны — тот самый звонивший. Он очень хотел добраться до Марокко на своей машине, но ему не удалось получить европейские визы, и к экспедиции он присоединился в Касабланке. Вторым — Леонид Литвинович, который согласился на время освободить меня от руля, чтобы мне хватало времени на фото- и видеосъёмку. Место третьего участника занял Алексей Ярош, с которым мы обсуждали экспедицию в Марокко ещё в 2005 году, и он просто не мог остаться в стороне… Следующей задачей стал поиск спонсоров и технических партнёров экспедиции. Со спонсорами дело не пошло — мы так никого и не нашли. А вот с партнёрами повезло больше — тольяттинская Yuago дала нам палатку на крышу, компания O-GRILL снабдила оборудованием для приготовления пищи, Ravenol обеспечил необходимыми техническими жидкостями, ну а всегда поддерживающий неугомонных джиперов «Беркут» выдал компрессор, походный душ, насос для канистры и мини-мойку. Оставалось пройти большое регламентное ТО, собраться, подготовить фото- и видеооборудование — и вперёд!

ДОРОГА ДО МАРОККО

За 13 часов сквозь сплошные дожди мы добрались до Бреста и на КПП «Варшавский мост» упёрлись в огромную пробку. Понимая, что здесь простоим долго, решили двигать в сторону КПП «Домачево». Мы немало удивили работницу таможенной службы, вручив ей заранее заполненные декларации. Она вернулась через 20 минут. Конечно, сомнений не было, всё надо переписывать. На вопрос, какой товар мы везём, мы ответили, что только туристическое снаряжение. «Это тоже товар», — холодно заметила девушка в погонах. Она объяснила, что в декларацию должен быть вписан каждый номер цифровой техники, потом её возмутила строчка «Кухонная утварь — 12 кг» и рекомендовала указать все предметы… Вдруг на обратном пути мы потащим контрабандные ложки? Не перестаю удивляться такому отношению к путешественникам. Обратно, кроме впечатлений, мы ничего не везём.

Toyota Prado 150 Arctic Trucks и подготовленный Mitsubishi L200
уверенно прошли весь маршрут

За первые два дня мы преодолели 1 900 км и добрались до польско-немецкой границы. Третий день, немецкий, прошёл в очень спокойном режиме — отличные дороги, прекрасное топливо и платные туалеты. Кроме того, мы наконец увидели ясное голубое небо. Время дождя прошло, за бортом было +18 градусов. Оказавшись в Штутгарте, мы не могли не посетить музей Mercedes-Benz. Сказать, что нам понравилось — это не сказать ничего! Как заворожённые, мы сделали два круга по залам. Особенно впечатлило музыкальное сопровождение на стендах… В общем, здесь нужно побывать всем любителям автомобилей. После Штутгарта мы отправились в Швейцарию, потом в Италию. И там провели целый день в музее Ferrari. Назавтра нас ждал паром в Африку.

Парковка в генуэзском порту являла собой сборище старых машин, на которых не менее старые марокканцы везли в Африку всякий хлам, отслуживший своё в Европе. Хотя попадались и европейские кемперы, и даже подготовленные внедорожники. Мы познакомились с сенегальцем Юсуфом, владельцем старенького раздолбанного пикапа Tata, загруженного сверх нормы минимум вдвое. Он рассказал, что регулярно ездит в Италию, покупает там убитую машину, набивает её товаром и возвращается домой. Это добро он продаёт на рынке в Дакаре, часть денег оставляет семье, а сам отправляется в очередной рейс. Мы быстро прошли паспортный контроль, получили выездные штампы и погрузились на паром. Именно отсюда по-настоящему начиналась наша экспедиция — за морем уже Африка.

Полный привод, давление 0,8 атм. и безотказный «Беркут»
помогают вполне уверенно чувствовать себя в любой пустын

Перегонщик ослов одет в куртку Harley-Davidson,
что безусловно добавляет его колонне драйва

ПРИВЕТ, АФРИКА!

Ребята вернулись с палубы мокрые. Над Гибралтаром шёл сильнейший дождь. Быстрая выгрузка с парома связана с характерной арабской неразберихой, когда машины разворачиваются на выезд не по очереди, а все одновременно, мешая друг другу и беспрерывно сигналя. У пограничного КПП такой же хаос — бегающие из ряда в ряд пограничники и таможенники, куча бумажек, суета в стиле «дайте я пролезу». Через два часа, проведённых под моросящим дождём, мы получили-таки ввозные декларации на автомобили. Ещё два часа по очень плохой дороге — и мы въехали в кемпинг возле города Шефшауэн. Похоже, дождь специально дожидался нашего приезда и теперь лил вовсю. Даже когда переночевав в кемпинге, мы отправились по горным дорогам в Фес, ливень не только не прекратился, но даже не ослабел. «Рашен, рашен! — орёт поравнявшийся с нами мотоциклист. — Рашен супер вери найс!» Струи дождя сбегают по его смуглому лицу. Жестами пытаемся выяснить, где можно поесть и он машет: «За мной». На городской площади по периметру расположены мясные лавки с тушами баранов и телят, живыми и неживыми курами, верблюжьими желудками на крюках… Наш проводник помог выбрать куриное мясо и фарш, из которого тут же при нас сделали шашлык и кебаб. Пообедав, мы двинули в сторону Бени-Меллаль, но вместо ожидаемого кемпинга увидели перед собой… парковку супермаркета. Сюрприз! Покружив по ночному городу, мы всё же нашли отель и, переночевав, отправились в аэропорт Касабланки встречать Ардака, чтобы уже полным составом направиться в сторону пустыни. Добравшись до Мерзуги, мы практически упёрлись колёсами в дюны. Впереди была Сахара.

Весь следующий день был посвящён катанию по дюнам. Полный привод и спущенные до 0.8 атм. колёса помогали чувствовать себя вполне уверенно. Посреди дюн, в низине, мы наткнулись на конструкцию из жердей и старых покрышек — это колодец («хасси» по-арабски). На глубине 4–5 м в колодце стоит вода. Тут-то и пригодилась наша мини-мойка, с помощью которой мы привели автомобили в порядок — 40 литров воды на две машины не так уж много…

ПРО САХАРУ

«Пустыня эта — громадная, бесплодная равнина, окаймлённая маленькими песчаниковыми холмами и покрытая редким низкорослым кустарником», — сообщил француз Бро, возвратившись из путешествия по Северной Африке в начале XVIII века.

Лишь 20% пустыни покрыты дюнами. Плотный песок не прощает ошибок — остановка только вверху на дюне, дальше носом вниз и никаких перегазовок

На западе пески Сахары встречаются с океаном. Рядом с побережьем когда-то возвышались гнейсовые горы, от которых до наших времён дошли только плоскогорья и одиночные скалы — это так называемый Западноафриканский щит. Из пустыни к океану тянутся два уэда — сухих речных русла — северный Дра и южный Сегиет-эль-Хамра. Только осенью да и то совсем недолго по ним бежит вода. Восточнее этих уэдов начинаются бархатная пустыня Эрг-Игиди и пустыня Эрг-Шеш. А дальше на юг простираются пустыня пустынь страшная Танезруфт и её восточная сестра Хамада-эль-Хамра. За этими географическими названиями кроются огромные песчаные, каменистые, глиняные и кремневые пространства. У жителей Сахары есть обозначения всех видов местного ландшафта. Например, слово «эрг» в арабском языке означает «край дюн, песок». Туареги называют этот вид пустыни «идехан». У южного края Сахары расположен пояс степей — сахель. Слово это переводится с арабского как «берег», да и разве степь — не берег песчаного моря? Хамада — каменистая пустыня. Серир имеет ровную однообразную поверхность, полностью покрытую галькой и щебнем. Хамады и сериры занимают семьдесят процентов Сахары.

Песчаные дюны бывают самых разнообразных форм. Сиф — длинный изогнутый гребень. Есть прямые решетчатые дюны, которые словно братья-близнецы выстраиваются в идеальном порядке и наводят ужас на путешественников. Большие дюны чаще всего возникают на краю уэдов и могут достигать трёхсотметровой высоты. Такие же дюны в центральных частях пустыни называются гхурд (обычно внутри них находится скальная порода). Есть дюны, которые накапливают воду, и она не иссякает сотни лет. Распознать их могут только местные жители по каким-то своим особым приметам. Туарег точно указывает место, где нужно выкопать яму диаметром около двух метров и глубиной в метр — через час она на две трети наполняется водой.

Арабская пословица гласит: «У пальмы ноги должны быть в воде, а голова в огне». Солнца в Африке предостаточно, а за подачу воды отвечают люди

ПРО ВЕРБЛЮДОВ

Верблюд появился в Сахаре во времена арабской экспансии на север Африки. Более подходящего для пустыни животного не найти — он отлично приспособлен к зною и засухе. Горб — копилка жира, а значит, и воды. Если бы жир был распределён по всему организму равномерно, то это сильно влияло бы на терморегуляцию. Желудок верблюда вмещает 250 литров, а его оболочка как губка удерживает воду и пищевые соки. Верблюд выживает при потере жидкости, равной четверти его веса. О скорости этого корабля пустыни в арабском мире складывают легенды, хотя обычно он проходит в час около 3,5 км. Туарег на подготовленном верблюде-мерхи проходит за сутки до 300 км.

Арабская пословица гласит: «Аллах создал человека из глины. После этого у него осталось два комка: из одного он вылепил верблюда, а из другого — финиковую пальму».

А о живучести верблюда есть ещё одна поговорка: «У Аллаха сто имён. Человек знает девяносто девять, а верблюд — сотое».

Ущелье Дадес. Фотоснимки этого безумного серпантина —
визитная карточка Марокко

ПРО КАРАВАН

Средневековая караванная торговля была очень доходным занятием. Арабский писатель Ибн Хаукал сообщает, что в Х веке из Каира в Сахару ежегодно отправлялись караваны, насчитывавшие от десяти до двенадцати тысяч нагруженных верблюдов. Ещё в первой половине XIX века один верблюжий груз, переправленный из Мурзука к озеру Чад, приносил триста процентов прибыли. Правда, богатство доставались дорогой ценой: караваны подвергались многочисленным опасностям и зачастую несли тяжёлые потери. Американский капитан Джеймс Райли, в начале XIX века потерпевший кораблекрушение близ мавританского побережья и захваченный кочевниками в рабство, оставил впечатляющее описание каравана, в котором его везли на продажу. Этот караван шёл в Тимбукту и насчитывал тысячу мужчин и четыре тысячи верблюдов. Через месяц караван вынужден был задержаться из-за жестокой песчаной бури, во время которой погибло триста человек и двести верблюдов. Последующий переход через обширную безводную местность привёл к потере ещё ста человек и трёхсот верблюдов. Когда добрались до места, где должна была быть вода, колодцы оказались высохшими. Тогда водитель каравана приказал оставить в живых только триста верблюдов, а остальных убить, чтобы люди могли пить их кровь и воду из их желудков, пока не дойдут до следующего колодца. Все были согласны с этим решением, однако никто не хотел жертвовать своим верблюдом и бросать товар. Начались ожесточённые стычки. Когда один из старост караванов всё же начал убивать верблюдов, возникла общая драка. Среди первых, кто пал в этом бою, был водитель каравана, вместе с ним были убиты около трёхсот человек и пятьсот верблюдов. «Кровь убитых людей и верблюдов, — пишет Райли, — была выпита оставшимися». В конечном счёте до Тимбукту добрались двадцать один человек и двенадцать верблюдов.

ПРО ФИНИКИ

Мы остановились в довольно приличном кемпинге рядом с ущельем Тодра. На въезде в ущелье находится огромный оазис, сочный и зелёный, заросший сколько хватает глаз финиковыми пальмами. Верблюжье молоко и финики издавна составляли основной рацион здешних крестьян и кочевников. Существует более двухсот разновидностей этих плодов, которые сильно отличаются по качеству. Самые распространённые — бегут-марак (сочный), ал-кенди (сладкий), ал-декмази (шелковистый) и ал-маалки (резинообразный) — отправляют на экспорт. А вот сорта темзазет (кисло-сладкий), бахджа (блестящий), деглет-ал-хамер (ослиный финик) и деглет-бу-сехрая (финик погонщиков верблюдов) не имеют ярко выраженного вкуса и презентабельного вида. Но есть и царь фиников — сорт деглет-нур, получивший своё название в честь одной из жён пророка Мохаммеда. Это самый лучший, качественный и дорогой сорт. Арабская пословица гласит: «У пальмы ноги должны быть в воде, а голова в огне». Солнца в Африке предостаточно, а за подачу воды отвечают люди. Три пальмы должны получать минимум литр влаги в минуту, для этого в пальмовых садах устраивают сложную систему дренажа и каналов. Обычные деревья дают 20–30 кг плодов, хорошие — все 50. Собирают и обрабатывают урожай исключительно вручную, как и много лет назад. Вокруг дерева расстилают ткань либо плёнку, сухопарый юноша с помощью верёвки взбирается на вершину и палкой сбивает грозди фиников. Плоды отделяют от ветвей, раскладывают по цвету, размеру и внешнему виду и оставляют вялиться на солнце. Потом на машинах вывозят лучшие урожаи для промышленной обработки и отправки на экспорт. Оставшиеся плоды крестьяне употребляют сами, часть используют для меновой торговли, часть продают на местных рынках.

В УЩЕЛЬЕ

Весь день мы переваливались по камням на закрытой для туристов дороге между ущельями Тодра и Дадес. Справа и слева нависали многометровые утёсы, под колёсами скрипели булыжники размером с дыню. Посередине пути, в деревне Тамтатоучт, мы наткнулись на оживлённый рынок. Здесь всё по-берберски: кривые луковицы лежат на одном прилавке с какими-то тканями, босые чумазые дети носятся между лотками с конфетами и привязанными ослами, замотанные с ног до головы женщины выбирают мясо и украшения. К нам подбежал бербер в поношенной одежде, представился Брахимом и пригласил в свой дом, чтобы угостить чаем и показать, как живёт берберская семья. Крохотные комнатки теснятся вокруг старого двора. Некоторые завалены каким-то несусветным хламом, в одной, видимо, кухня — в углублении пола горит огонь и старая женщина сморщенными закопчёнными руками помешивает какое-то варево в допотопном жбане. Кстати, фотографировать не разрешили. Нас пригласили в «комнату приёмов», угостили мятным чаем, и торговец стал доставать из больших мешков ковры ручной работы. В результате мы стали обладателями трёх интересных ковров, которые в дальнейшем будут радовать глаз и беречь от холода наши ноги.

На въезде в ущелье находится огромный оазис, сочный и зелёный, заросший сколько хватает глаз финиковыми пальмами. Верблюжье молоко и финики издавна составляли основной рацион здешних крестьян и кочевников. Существует более двухсот разновидностей этих плодов, которые сильно отличаются по качеству

НА ПОБЕРЕЖЬЕ

Добравшись до Загоры, мы решили залить полные баки перед заездом в пески… Утром отправились было в пустыню, но колючий ветер с мириадами песчинок скрывал от нас всё, что находилось дальше пятидесяти метров. Проехав час в направлении больших дюн, мы поняли, что идея дикой ночёвки в Сахаре сегодня невыполнима. Я обернул камеру футболкой, сам замотался в чалму, но ничего не помогало. Всепроникающий песок набивался в рот и глаза с неимоверной скоростью. Пришлось разворачиваться и возвращаться в уже знакомый кемпинг. Поэтому на следующий день мы решили выполнить двухдневную программу без антракта и уверенно проехали участок в 600 км за один световой день.

Океан. На арках Легзиры было немноголюдно. Пляжные собаки ловили нескончаемый кайф, завалившись в песок, и как нельзя лучше отражали местный подход к жизни — никто никогда никуда не спешит. Мы решили не противиться погружению в атмосферу умиротворения и три дня просто купались и дышали морским воздухом. После Агадира с его разрушенной крепостью наша команда покатила в Эссуэйру — рыбную столицу Марокко. Здесь настоящий семнадцатый век… Нет, четырнадцатый!

Голубой город Шефшауэн. Самый чистый и опрятный город в Марокко

Старый порт. Всей выловленной за эти годы рыбой пахнет здесь сразу и крепко. Под ногами — склизкое месиво из кишок и голов рыб, помёта чаек и пластикового мусора. Сотни рыбаков всех возрастов за древними, как сам город, прилавками предлагают свежий улов. Здесь и странные морские чудища различных размеров и форм, и диковинные рыбы, и осьминоги, и огромные кальмары, и крабы с безобразными клешнями, и элегантные сардины… Вокруг шум и гам. Одни продавцы нахваливают свой товар, другие о чём-то громко спорят. Под ноги туристам летят плавники и внутренности рыб, которые тут же подхватывают наглые откормленные чайки. Они тоже переругиваются между собой, перекрикивая брань и споры рыбаков. Но во всей этой сутолоке угадывается какой-то внутренний порядок, и чтобы его понять, здесь нужно родиться и жить.

СТОЛИЦА

Марракеш. Государство в государстве. Не хватит жизни, чтобы узнать этот город, пройти по всем его улочкам. Наверняка кто-то не раз пытался нанести на карту все эти бесконечные прилавки, магазинчики, киоски, но вряд ли это возможно. Google, говорите? А может, «Яндекс»? Кто первый сделает подробную карту Марракеша, тому можно смело давать медаль. На парковке у стен медины нас встретил мой прошлогодний знакомый Хусейн, приятный парень, занимающийся со своим отцом продажей ковров. Он заранее выбрал для нас риад — гостиницу в традиционном марокканском стиле, в ней мы и разместились. Старинный двор не менее старинной семьи сейчас принимает гостей со всего мира. В комнатах нашего риада вместе с нами жили французы, немцы, англичане и голландцы. Старинная часть Марракеша не перестраивалась уже семьсот лет. Преодолевая бесконечно петляющую вязь переулков, проталкиваясь между осликами и висящими тушами баранов, натыкаясь на лотки с чехлами для айфонов и встроенные бензоколонки, отскакивая от несущихся мопедов и уворачиваясь от бегающих детей, понимаешь, что русским умом арабский мир не понять, его можно только принять. Что ж, я принимаю тебя, Марракеш. Я слышу твои ночные голоса и тамтамы. Я вдыхаю запах пряностей и пота. Я улавливаю сладкие ароматы томящегося в тажинах мяса и красиво выложенных специй. Я хочу узнать тебя, Марракеш, но понимаю, что для этого нужна не одна поездка… После Марракеша был кемпинг под Касабланкой, где мясом и вином мы проводили половину нашего коллектива. А сами, залив полные баки, вырулили в сторону Феса.

КОЖЕВЕННЫЙ АД

Фес. Бесконечные лабиринты улиц, нелепо расположенные дома, закутки и закоулки, обшарпанные старинные двери, замученные ослики на привязи, сопливые дети, лепёшки, выложенные вдоль ступенек на старой бумаге, запахи и солнце… Из ниоткуда появился гид Мустафа. За 10 евро (цену я рекомендую обсуждать заранее, чтобы избежать конфликта) он согласился показать нам город. Мы с Алексеем еле поспеваем за этим юрким человеком в старом костюме. Узкий ход и крутые ступени за небольшой дверцей. Араб при входе суёт охапку мяты. Четыре пролёта лестницы с неестественными изгибами и неправильными огромными ступенями… Перед нами очередная средневековая сцена. Кожевенная мастерская разделена на сектора, которые в свою очередь поделены на ванны. В первом секторе отмачивают, выбеливают и дубят кожи. Уставшие работники наполняют ванны какой-то жидкостью, перекладывают шкуры из одной в другую, предварительно ополоснув их в реке, текущей у забора. Во второй зоне красят, окончательно вымачивают и закрепляют цвет. Парень лет двадцати пяти несёт на спине охапку сырых шкур. Его рубашка от постоянного контакта с кислотой превратилась на спине в огромную дыру… Тяжелейший физический труд! Плату за него определяют старейшины семей, уже семьсот лет ведущие этот промысел. 300 евро в месяц — это максимум, который можно заработать, сжигая кожу ног, рук и спины, уничтожая лёгкие… Однако человеку со стороны устроиться сюда невозможно — эта работа престижная!

РИМСКИЕ РАЗВАЛИНЫ

Немного в стороне от Феса и неподалёку от мусульманского центра Марокко, города Мулай Идрис, находятся развалины римского Волюбилиса. Усилив своё присутствие в Северной Африке, римляне взяли под контроль производство и продажу оливкового масла. В Волюбилис стекались торговцы со всего континента, привозя не только масло, но и другие товары. Смекалистые римляне хорошо освоили местную меновую торговлю и получали баснословные прибыли на торговле в Европе. На эти деньги развивался красивый и роскошный Волюбилис. Входные ворота с колоннами, дворцы, бесчисленные бассейны… Но основная достопримечательность города не остатки портиков и колонн, а сохранившаяся до наших дней мозаика, которой выкладывали пол практически в каждом доме. Страшное землетрясение расправилось с крышами и стенами города, но мозаику пощадило. В этом доме, судя по изображённым рыбкам и лодкам, жил торговец рыбой, а охотник выложил у себя в спальне сцены умерщвления зверей. Правитель в своём дворце увековечил двенадцать подвигов Геракла…

ДОМОЙ

Второй раз я брожу по крутым улицам Шефшауэна. Единственный чистый город, как точно заметил Алексей, встретил нас знаменитыми синими стенами, аккуратными улицами и приветливыми местными жителями. Женщина в зелёной джеллабе спускалась параллельно нашему маршруту и каждые пять минут останавливалась, чтобы поболтать с соседками, которые с покупками потихоньку ползли домой. Дряхлые старики как черепахи грелись на солнце, не шевелясь и не реагируя на посторонние звуки. Дети играли в футбол. Торговцы выкладывали товар, а мы готовились закончить африканский вояж…

Паромная парковка заполнена внедорожниками всех мастей, кемперами и огромными экспедиционными грузовиками. Безусловный король Африки — Toyota Land Cruiser 70. Этих автомобилей разной степени подготовленности здесь больше всего. У немца Зигги за плечами уже 300 тыс. км и половина стран Африки, молодая улыбчивая пара из Барселоны на «Эндуро», пенсионеры на полноприводной «Каравелле», англичане, понятно, на «Дефах»… Ветер Гибралтара выдувает песок Сахары из наших волос. Солнце нещадно жарит наши бронзовые лица. Мы молча стоим на верхней палубе, щуримся и оглядываемся назад — на девятнадцать дней, проведённых в Африке, на пять тысяч марокканских километров, прибавившихся к шести, пройденным в прошлом году. Корабль оставляет пенный кильватер, но волны зализывают его за пару минут. Следы наших шин на дюнах Сахары ветер тоже наверняка уже занёс песком. От этой экспедиции останутся только наши стикеры на дверях марокканских кемпингов, этот рассказ и яркие кристаллы воспоминаний с пометкой «2017»…

Текст и фотографии Сергей Лысенко