Исследуем полуостров Рыбачий на «УАЗе» и ATV

Уверен, что вы  все,  ну или почти все, хоть раз да слышали об этом месте, но не придавали, возможно, этому  значения. Помните строчку из песни «Растаял в далеком тумане Рыбачий…»? Так вот это о нем и говорится – о Рыбачьем, овеянном вечной славой полуострове, расположенном на самом севере европейской части России

На Кольском полуострове я бывал много раз. Но все эти поездки приходились на осень, зиму или весну. Поехать же летом туда никак не получалось. Но – хотелось. Причем чтобы не просто летом, а обязательно в полярный день, когда солнце не опускается за горизонт. И вот запланированное несколько месяцев назад путешествие вроде бы складывается – и друзья проверенные готовы составить компанию, и машина подходящая есть, и шеф не против. Едем! Наша цель – полуостров Рыбачий.


ТИТОВКА
Из Мурманска выбрались только ближе к вечеру – закупки продуктов, топлива, упаковка багажа и канистр отняли почти полдня. Пролетели около ста километров по асфальту и за постом пограничного контроля, переехав по мосту речку Титовку, свернули с трассы направо – путешествие началось! Нас четверо – мурманчане Владимир Кондратьев, Александр и Евгений Зародовы (отец и сын), а также  автор этих заметок. Транспортные единицы – подготовленный к трофи «УАЗ» на «колхозных» мостах и 500-кубовый ATV Polaris.

Движемся вдоль Титовки. История названия этой реки и одноименной губы в Мотовском заливе уходит к XVI веку, правда, тогда она называлась Китовка из-за массовых выбросов китов на сушу. В древности Средний и Рыбачий были островами и между ними и материком существовал «китовый переход». Со временем суша приподнялась, а вековые инстинкты у животных остались.


Вскоре остановились на берегу на стоянку. Перекусили, полюбовались на совершенно беспардонных уток, ворующих у нас хлеб, и поехали дальше – нечего терять драгоценное время на сон. Светло ведь, полярный день!

ПЕРЕВАЛ
Единственную дорогу с Большой земли на Рыбачий строили еще монахи Печенгского монастыря для своих конных обозов. Затем, после советских саперов, в 1940 году, по ней прошел первый танк. Во время войны она была занята немцами – до сих пор везде вокруг укрепления и колючая проволока. А слева и справа под откосами валяются останки техники, служащие отрезвляющим фактором для любого водителя. Дорога хитрая – петляет поворотами, то поднимается, то спускается с сопки на сопку. Представляю, как здесь тяжело зимой в гололед или пургу. Неспроста, наверное, еще с военной поры ручей перед подъемом называется Пьяным – здесь было положено пропустить рюмочку за удачу, а на спуске Трезвым – дабы испить холодной воды и передохнуть, стерев пот со лба… Вокруг же удивительной красоты северные пейзажи с блюдцами озер, смотрящими в небо между сопок, покрытых мягким мхом и отражающихся в воде каким-то нереально зеленым цветом. Правда, едва спустившись с перевала, оказались под низкими плотными тучами и мелким вялотекущим дождем, сопровождавшим нас впоследствии всю поездку.


УРОКИ ИСТОРИИ
Огибаем Мотовский залив. К востоку уходит легендарный Муста-Тунтури – четырехкилометровый хребет, единственный участок, где немецкие войска не смогли перейти нашу сухопутную границу. С 29 июня 1941 года до окончания войны линия фронта здесь оставалась неизменной! Но до сих пор неизвестны имена всех погибших защитников Муста-Тунтури. Каждый год поисковики поднимают и перезахоранивают их останки. А вот справа от дороги лагерь одной из таких команд. Несмотря на раннее утро, дежурные на ногах, на костре булькает вода в котле. Приглашают присесть, угощают чаем, показывают свою вчерашнюю находку – фляжку военного образца с нацарапанной фамилией бойца. Знакомимся с руководителями группы – Александром и Ксенией. Они из Никеля, работают со школьниками тут уже не первый год. Администрация города поддерживает – выделяет палатки, снаряжение. Да уж, такие уроки истории запомнятся ребятам на всю жизнь!

СТРОГО НА СЕВЕР
Проскакиваем Большое Озерко – бывший гарнизон зенитчиков, почти город. В 1959 году сюда был переброшен из Таллина полк ПВО с ракетным комплексом, таким же, из которого годом позже под Свердловском был сбит самолет-шпион У-2. А осенью 1994 года поселок покинули последние жители.

Вектор нашего дальнейшего маршрута указывает строго на север вдоль губы Большая Волоковая. Едем по берегу, вдыхая на остановках настоящий арктический ветер. Даже ненастная погода не портит радостного настроения от предвкушения встречи с пиковой точкой похода. И вот все, приехали! Вайдагуба, мыс Немецкий – дальше только Северный Ледовитый океан и Северный полюс! Историки считают, что люди здесь жили с каменного века. В XVI веке на Вайде (с финского переводится как «менять») швартовались купеческие суда, велась торговля. Немецкий же обычно трактуется как «иноземный». Кажется, что на этом небольшом кусочке все перемешалось: развалины старинного причала и памятник защитникам Отечества, саамский колодец и вполне современная метеостанция, камни с таинственными знаками и… таксофон, работающий в автономном режиме на солнечных батареях.


ПУСТЫННЫЕ БЕРЕГА
Набираем в баклажку воды из древнего колодца и направляемся к мысу Скорбеевский. Еще одно наследие холодной войны, еще один брошенный гарнизон. Жутковатое зрелище…

Ночуем возле водопада на Зубовке. Даже не верится, что раньше эти земли были настолько заселены, что голландскому путешественнику, огибающему Рыбачий морем в 1594 году, он показался одним большим городом – так много было построек на берегу.

ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ
Здесь пора раскрыть небольшой секрет. Кроме обычного желания побывать на Рыбачьем, у меня была еще одна цель. Теперь, когда «гриф секретности снят» и система оформления пропусков в погранзону отработана, летом сюда настоящее паломничество. Джиперы, мотоциклисты, велосипедисты, пешеходники... Но практически все путешествуют по одному и тому же маршруту в центральной и северо-западной частях полуострова. Есть даже фирмы, специализирующиеся на офф-роудном туризме, возящие клиентов по заранее выверенным точкам, почти как по Золотому кольцу, только с запланированными приключениями в виде бродов и разрушенных мостов. Но нигде я не нашел упоминаний о посещении ими восточной части Рыбачьего. Даже в Google Earth этот район скрыт почему-то завесой «нечитаемости». Вот пусть он и будет «нашим маленьким краем Земли»!


ВРМ
Покинув Зубовскую бухту, устремляемся на восток, в сторону Цып-Наволока, вдоль скалистого берега моря. Через пару километров видим ровные песчаные поверхности и остатки множества укреплений – во время войны здесь находился запасной аэродром. А вскоре оказываемся на ВРМ. Эту аббревиатуру расшифровывают и как «Выпьем, ребята, «Московской», и как «Вотчина рыбаков-метеорологов», и как «Вот развалины маяка». Последняя версия ныне самая верная – с 1953 года здесь стоял веерный радиомаяк (ВРМ). По посылаемым им сигналам ориентировались военные корабли и грузовые суда. Некий аналог современной системы GPS. В 1979 году устаревшую конструкцию маяка заменила новая, но вскоре она стала никому не нужна. От былого гения человеческой мысли кроме развалин двухэтажного здания, вспомогательных и хозяйственных построек осталось несколько 75-метровых вышек, расставленных на протяжении почти пяти километров вдоль моря.


ЦЫП-НАВОЛОК
В Цып-Наволок въехали после полуночи. Как и положено в это время суток, нормальные люди уже спали. Остановились в центре поселка возле маяка, огляделись. Никого. Лишь пара собак бегает вокруг машины и попрошайничает, негромко погавкивая. Замечаем, что в доме неподалеку открывается дверь и на пороге появляется фигура молодого парня в рубашке и камуфляжных штанах. Строение находится за невысоким забором и воротами со звездой. Подходим, здороваемся. Разговаривать приходится с трудом, поскольку холодный, почти ледяной ветер чуть ли не сбивает с ног. Заезжие гости здесь редки, поэтому разговор достаточно официальный: «Кто такие, откуда, зачем, пропуска в закрытую зону есть?» Мы находимся на военном объекте, где гражданским быть не положено. Женька в шутку интересуется наличием в поселке магазина или ларька какого, чем сразу разряжает натянутую обстановку – нас приглашают в дом попить чая. Такого вкусного хлеба, что пекут моряки в Цып-Наволоке, я еще никогда не ел! Лучше любых круасанов! Андрей – мичман-контрактник,  служит здесь уже несколько лет. Ворчит, что мало платят, но уезжать пока не собирается: «Я здесь как дома, да и кто эту молодежь учить будет? Все ж на мичманах держится». Хотя самому от силы 27 лет, не более. И философ: «Чем тут зимой заниматься кроме работы? Вот стихи со скуки пишу – в прошлом году всю тетрадку исписал!» А после чая выделяет нам для ночлега настоящие апартаменты с шестью почти вплотную стоящими солдатскими кроватями и печкой.


В ГОСТЯХ У МИХАЛЫЧА
С неба сыпется обычная морось, и выспаться под теплой крышей, а не в мокрой палатке – верх блаженства. Поэтому утро начинается ближе к обеду и… с еще одной проверки – это мичман заглянул и сообщил, что нам следует показаться с документами на заставе. Пограничникам в этих краях принадлежат все функции власти – от первоочередных по защите рубежей до милицейских и «рыбнадзорных». Пока умывались и собирались, начальник гарнизона сам посетил нас. Серьезный усатый офицер придирчиво изучил бумаги, но, посмотрев «визитную карточку» – журнал с материалом о нашей мартовской поездке на мыс Святой Нос, его глаза подобрели и кончики усов поползли вверх – все нормально, свои! Самое время сесть вместе за стол, ведь кроме знакомства есть еще один повод – самый важный, пожалуй, в этой ситуации – сегодня же День Военно-морского флота! После небольшого фуршета Андрей Михайлович гордо показал свое хозяйство. За обшарпанным фасадом внешне неказистой казармы, оказывается, скрывается вполне современное здание со всеми удобствами и с евроремонтом. Есть баня и а-ля бассейн на улице. Сложно представить, с каким трудом это все построено и завезено по «дорогам», на которых военный «Урал» «разувает» по три колеса за поездку, а ориентирами зимой служат те самые мачты ВРМ. Но тем не менее люди живут и работают. На территории поселка находятся метеостанция, основанная аж в 1921 году, действующий маяк, с которого нам открылся изумительный вид на штормовое Баренцево море, Аникиевский остров (эх, была бы погода получше!) и на пустынные берега на много-много километров вокруг. А ведь еще в начале прошлого века здесь была рыболовецкая фактория братьев Савиных, самых крупных скупщиков рыбы на Мурмане, стояли дома колонистов, церковь и даже больница Красного Креста.


КАМЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ
Метеоусловия так и не позволили нам попасть на Аникиевский остров. Вот что написано о нем в «Путеводителе по Русскому Северу», изданном в 1898 году: «Во время остановки парохода в Цып-Наволоке любопытно посетить лежащий близ него островок Аникеев, одна из плит которого представляет собой каменную летопись Мурмана. Она вся покрыта тщательно и красиво… высеченными именами датских, немецких и голландских шкиперов, приходивших на Мурман за рыбой в XVI, XVII и XVIII веках. Особенно красивы надписи: Berent Gundersen 1595, 1596, 1597, 1610, 1611, 1615 blef jeg frataget skif («у меня отняли судно»). Внизу под надписью изображен воин…» И еще далее: «Красива и интересна высеченная кудрявым письмом русская надпись: Лета 7158 (по новому летоисчислению это 1650 год. – Прим. ред.) горевал Гришка Дудин». А экспедиция М. Орешеты в 1995 году обнаружила даже более ранний поморский автограф: «Стоял Шуеречанин Василий Малашов 1630 г.».

В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Почти сутки, проведенные в Цып-Наволоке, пролетели незаметно. Через два дня нам обязательно надо было вернуться в Мурманск. Прощаемся с гостеприимными хозяевами и, как обычно в ночь, стартуем. Хотя какая же это ночь, скорее легкие сумерки.

Если взглянуть на карту, то к Озерку – узловому «перекрестку» Рыбачьего – ведут несколько дорог. Выбираем наиболее короткую, но, как оказывается впоследствии, самую тяжелую – «Зубовский тракт». Он идет через горы среди затопленных многодневными дождями тундровых болот. Лужи, часто глубиной по капот лифтованного «УАЗа» на 35-х колесах, попадаются каждые 50–100 метров. И камни, камни, камни! Скорость продвижения порядка 3–5 км/ч. На квадрике ехать иногда даже проще, так как можно объехать препятствия по краю, но ветер и дождь делают это весьма непростой прогулкой.

КАМЕННЫЕ ВЕЛИКАНЫ
Через 12 часов безостановочного пути петля по Рыбачьему замкнулась, и мы спустились на Средний. Теперь направление движения против часовой стрелки. От мыса Земляной едем по западному берегу вдоль длинного 30-метрового обрыва, сложенного из тончайших сланцевых пластин, сквозь которые пробивается множество маленьких родников. Знаменитые «Два Брата» – гигантские останцы. Здесь веет какой-то мистикой – неспроста саамы издревле считали гору Пумманки местом обитания чародеев (нойдов). По преданиям, двое из них – братья нойд-Укко и нойд-Акка – были наказаны за свои злодеяния и превратились в эти каменные изваяния.


38 ЗВЕЗДОЧЕК
Чуть дальше на высоком берегу встречаем практически не тронутую береговую батарею 1950-х годов (судя по шильдику на орудии, 1946 года выпуска). Многоуровневая система ходов, механизмы в смазке. Во время войны здесь же базировалась 221-я батарея, уничтожившая 22 июня 1941 года немецкий тральщик и открывшая тем самым боевой счет ВМФ СССР. Ствол от одного из ее орудий с 38 звездочками (по числу потопленных вражеских судов) лежит сейчас на корабельном кладбище километрах в четырех от этого места.

СЛАВА ГЕРОЯМ!
Последнюю ночевку в этой поездке разбиваем на выезде со Среднего, на берегу реки под хребтом Муста-Тунтури. Саня Зародов рассказывает, как еще будучи школьником участвовал в установке на нем первого обелиска. Носил наверх в рюкзаке песок для основания памятника. Неожиданно наш лагерь освещает выглянувшее из туч солнце – за неделю мы уже и отвыкли от него. Смотрим на посветлевшие горы и как-то автоматически начинаем обсуждать маршрут следующего путешествия по Северу. Суровые красоты, притяжение Севера, край Земли – банальные вроде бы фразы, но… как ни странно, очень честные и уместные здесь.