Мадагаскар – край непуганых лемуров и хамелеонов

Всевозможных путешествий в своей жизни мы совершили немало. Но одно дело – колесить по цивилизованным странам, и совсем иное – оказаться на Черном континенте. Да еще без знания языка и национальной специфики.

Конечно, имеется в виду не формат сафари «от одного лагеря до другого» – речь идет о полноценной самостоятельной экспедиции с глубоким погружением в окружающий колорит, ночевками в машине, едой в придорожных гастритах и прочими прелестями. Словом, предстоящее предприятие было насколько заманчивым, настолько и рискованным…

В АФРИКУ!
Итак, мы решили отправиться на Мадагаскар. Зачем? Никогда не угадаете! Фотографировать лемуров и хамелеонов. Собирались в спешке, потому как до окончания приема работ на конкурс фотонатуралистов «Золотая черепаха – 2009», в котором мы планировали обязательно принять участие, оставалось чуть больше двух недель. Залезли в интернет и, собрав скудную информацию, наметили точку съемки. Ею стал островок неподалеку от северной оконечности острова Мадагаскар в водах Мозамбикского залива. Добирались на перекладных (прямых рейсов на Мадагаскар нет). У меня, правда, получилось короче – всего четыре дня, через Киев и Париж. А Андрей Каменев еще заскочил в Питер, где в британском консульстве провел мастер-класс по съемке живой природы.


В столицу Мадагаскара Антананариво прилетели поздно вечером. В жарище, среди скопления людей и при отсутствии любой вентиляции предстояло решить непростую проблему поисков человека по имени Леонард – приятеля какого-то чиновника мадагаскарского посольства в Москве. Он был чем-то обязан нашему туроператору, который и поделился этим контактом с моей ассистенткой. Она же, в свою очередь, тут же прислала эсэмэской весточку о том, что в Антананариво у нас будет гид и что с гостиницей вроде бы вопрос тоже решен. Естественно, номер телефона Леонарда в переписке потерялся. Как в этой пестрой толпе мы опознали выпускника университета им. Лумумбы, москвича с 17-летним стажем, врача-стоматолога Леонарда Тчаиво, объяснить не возьмусь. Все произошло на уровне телепатических реакций. И вот мы уже тащим вещи к поджидающему такси, автомобилю Renault, год выпуска которого по внешнему виду и конструкции можно было датировать десятилетием дебюта Алена Делона в кинематографе…


УТОЧНЕНИЕ ПЛАНОВ
В такси Леонард сообщил, что до выбранного нами места добираться придется примерно неделю. Это при хорошем стечении обстоятельств. Дорога туда идет через влажные леса, да и дорогой ее назвать можно с большим натягом. Ближайший же авиарейс через четыре дня, плюс доставка от аэродрома в глухой деревушке до парка тоже под вопросом. Еще есть вариант по реке на рейсовом пароме. Но от него мы отказались сразу – уже имели подобное удовольствие ранее, и оно нам не понравилось. Стоимость же фрахта современного судна удручила несуразной ценой. Стало понятно, что придется выбирать альтернативный маршрут. Леонард сразу поведал, что знает, где в том же примерно направлении этих «зверчиков о-о-осень много». И ткнул пальцем в карту совсем неподалеку от острова Носи Бу. Дорога, по его словам, туда есть, а ехать всего 1000 километров. Задумчиво проводив взглядом встречный TLC 80, Андрей вдруг спросил: «А на такой машине можно?» Наш гид напряг извилины и вспомнил знакомого, который знает владельца подобного автомобиля. Оставил нас с горой снаряжения и отправился договариваться. А заодно предупредить жену о том, что покидает ее, сердешную, на две недели и едет непонятно куда, непонятно зачем и непонятно с кем…


НОЧНОЕ ПЕКЛО
Машина оказалась почти новым Nissan Patrol, что нас абсолютно устраивало. Заехали в супермаркет на главном проспекте Антананариво купить «музик в дорогу» и набор продуктов, поскольку ситуация с общепитом была пока не ясна. Андрей Палыч устроился на заднем сиденье и завел с Леонардом умный разговор о геополитической ситуации в Африке. Судя по карте, дорог на Мадагаскаре всего две. С севера на юг и с запада на восток. А ночь тут опускается очень быстро и бесшумно. В стране практически нет электричества. За исключением столицы и нескольких крупных городов весь остальной свет генераторный. Но при этом ночная жизнь достаточно активная. В деревнях вокруг костров собираются люди, молодежь гуляет парочками или сидит на обочинах и целуется. Люди курсируют между деревнями, движение туда-сюда оживленное,  и это в кромешной темноте, заметьте. Фары выхватывали небольшой кусок дороги, за окнами ничего не видно, поэтому где мы ехали, было непонятно, но климат явно изменился. Воздух нагрелся, стало душно, горы кончились, и мы спустились на равнину. Леонард сообщил, что подъезжаем к самому жаркому городу Мадагаскара.


МАНГО С ПЕРЦЕМ
Утром по обочинам встретились девушки с поклажей на головах и «колес коров» – так Леонард окрестил двухколесные телеги, запряженные быками зебу, парни с курами и целые семьи с мешками в руках. Каменев оживился, вероятно, все эти люди спешили на базар и можно успеть заснять весь процесс с самого начала. Вскоре показалась рыночная площадь. Этот рынок не был похож на крымские. Основная особенность в том, что деньги в торгах практически не использовались. Один товар меняли на другой. Помидоры на рыбу, кур на мыло и т. д. Каждый сам организовывал себе торговое место. Девушки расстилали циновки и выкладывали на них, например, помидоры, разбирая их на кучки в соответствии с размером и качеством. Дамы, торговавшие сушеной рыбой,  особо не мудрствовали и высыпали ее прямо на землю. Хотя рыбе это уже не вредило – пахла и выглядела она так, что подходить к ней ближе трех метров было небезопасно.  Наш гид сказал, что это «фреш фиш, только надо чуть-чуть подсушить». Но тогда нам удалось уговорить его от приобретения этого деликатеса...

Ели когда-нибудь маринованное манго с перцем чили? По способу приготовления сходно с нашими маринованными помидорами-огурцами, и как закуска под водку непревзойденная вещь. Попробовав это адское кушанье, решили прихватить с собой несколько баночек. А кофе нам наливали из больших кастрюль в маленькие эмалированные кружечки. Происходило это в темноте при свете масляных ламп. Я пил кофе, устроившись в дальнем уголке заведения, и любовался на совершенно маразматическое зрелище – ночью в Африке на задворках какого-то рынка при свете коптилки Каменев рассказывает черному Леонарду про Аляску и снег.


ПЕРЕПРАВА
Царство лодочников потрясло сразу и окончательно. Толпа черных мужиков, орущих, толкающихся и ругающихся на малагаси, мощной волной подкатилась к внедорожнику и обступила его со всех сторон. Во всех окнах торчали агрессивные лица, причем общались они в основном между собой. В конце концов мы вытолкали Леонарда договариваться о стоимости доставки до острова. Выяснил он все достаточно быстро и огласил, что «если ехать на лодочка вместе с французск турист – по три синих билет, если одни, то 16» («синий билет» – 5000 ариариев – два доллара). И тут же, естественно, получил в ответ, что никаких «французск турист» и не 16, а 12 «синих билет». И началось – ор и крик стояли такие, что я залюбовался. Этих бы ребят да в московские рекламные агентства утверждать бюджеты с клиентами! Цена вопроса, хочу напомнить, около семи долларов.


Отчалили тремя пирогами. В одной мы с Андреем Палычем и француз, доставшийся в нагрузку. Во второй Леонард и весь наш багаж, а в третьей многочисленная компания французских туристов. Пока мы осваивались, две трети флотилии умчались далеко вперед. Гребцы наши хоть и шевелили веслами, скорости это не добавляло. Пришлось самим освоить технику гребли досками от ящика. Приблизившись к судну с багажом, обнаружили господина Тчаиво возлежащим на наших самых драгоценных сумках, закинув ногу на ногу, в белой рубашке, подвернутых брюках со стрелками и костюмных туфлях. С одной стороны, очень хотелось тут же отвернуть ему голову: мало того что он вперся на кофры с аппаратурой и валялся на них как падишах, так еще и определил нас в лодку с пионерами и риском быть вынесенными ветром в открытые воды Индийского океана. Но в то же время зрелище было настолько комичным и смотрелся он так потрясающе в респектабельном костюме на этой доисторической посудине из целого ствола дерева, что мы начали смеяться. Инерции от смеха и силы юных гребцов хватило, чтобы лодка добралась до вожделенного берега. Вскоре нас выковыряли из пироги и познакомили с «женой хозяин». Отель представлял собой ряд из семи бунгало, стоящих на пляже. Мы прибыли на остров лемуров и хамелеонов!


ПОПУЛЯРНОЕ ЛЕМУРОВЕДЕНИЕ
Один из редких видов мышиных лемуров можно встретить только в ночном лесу. «Он как мись, эта лемур. И видеть его только ночью, днем она спит и о-о-осень тяжело находиться». Но с ночной экскурсией все как-то не складывалось. Сначала Андрей был настроен спокойно осмотреться. Потом меня захлестнула волна экотуризма. На третий день Леонард настойчиво запел песню о том, что в его родной деревне недалеко от Амбанджи «эту лемур, как мись, полным-полно, и там мы тосьно ее встретим. Она ходит на какао (с ударением на «о»), делает в ней дирка, но ее квартиру найти о-о-осень трудно, но мы попробуем, и у нас тосьно получится». Квартира – это дупло, в котором живет мышиный лемур, коих на Мадагаскаре оказалось разновидностей двадцать. Это мы вычитали в книжке толщиной с учебник по высшей математике. И немного приуныли, когда увидели, что их основной ареал находится несколько в стороне от Носи Бу, а плотная популяция действительно есть в районе Амбанджи. Но в этот момент мы уже были собраны и готовы к поискам. Последние из оставшихся  в отеле туристов, две француженки бальзаковского возраста, предостерегли, что ходить ночью в лес «из вери дэнжерос». А  хозяин отеля предложил попробовать свинину, которую его жена готовит лучше всех в мире. Вероятно, он прощался с нами навсегда и напоследок хотел порадовать. В общем, все смотрели на нас как на полнейших идиотов. 


НОЧЬЮ В ЛЕСУ
Уже в темноте встретились с главным местным проводником, который якобы все знает про «зверчиков на остров». Взглянув на фото в компьютере, он важно кивнул, что, мол, найдем всех… Отошли от деревни метров на триста и выяснили, что хамелеоны встречаются примерно на каждом третьем дереве и их не нужно искать, как это было предыдущие три дня. Еще метров через пятьсот обнаружили лесного зимородка. Он сидел как прибитый, пока вокруг сверкали вспышки. Радость была беспредельной! Воодушевленные, углубляемся в лес. Впереди босс гидов, за ним я с Леонардом, замыкающими Андрей с парнишкой-помощником. Босс халтурит по полной, промахивается мимо тропинок, не замечает ничего вокруг. Из хвоста колонны все время слышится голос Каменева: «Вот еще хамелеон, вот паук здоровенный висит, стой – вон глаза блестят!» А Леонард идет за мной и бубнит под нос: «Какой Андрей человек! Он сам гид! О-о-осень умный! Всера мне все про галактику рассказал, я сразу все поняль… Ох, засем я пил ром за ужином, теперь у меня одышка!» За минут сорок блужданий сняли пару лемуров, знакомых по дневным прогулкам, райскую мухоловку, сидящую в гнезде, и несколько видов хамелеонов.


ТРОПИЧЕСКИЙ ЛИВЕНЬ
Я читал много описаний ночного тропического леса и, попав в него впервые, пытался увидеть и услышать то, о чем писал Даррелл. Но ничего не получалось. Окружавший лес напоминал по ощущениям окрестности дачи в подмосковных Лужках. Ночные звуки присутствовали, но не поражали многоголосьем. Видно вокруг только то, что высвечивал фонарик. Мышиного лемура не намечалось, и только в кронах деревьев орали его черные собратья. Энтузиазм стал таять, а внутренний компас тянуть в сторону дома. И тут проводники оживились. «Эт о-о-осень редкий зверь!»  Он сидел на ветке метрах в двух над землей и представлял собой гибрид бобра с крокодилом. Цепкохвостый геккон – ящерица сантиметров 25 длиной. Мимикрировал он на глазах от цвета ствола дерева до веселенькой расцветки рубашки гида. Нам рассказали страшную историю о том, что при опасности он как японский камикадзе отгрызает себе этот самый хвост. Андрей же, не отрываясь от видоискателя камеры, комментировал, что геккон, как любая нормальная ящерица, отбрасывает хвост, если за него схватить. Наконец когда эксперименты с объективами и вспышками закончились и мы уже собрались двигать дальше, сверху зашумело, начал накрапывать дождик. Опытный Каменев скомандовал убирать аппараты и направляться домой. И чем быстрее, тем лучше! Повернули назад. Сначала медленно, потом быстрее, еще быстрее и затем практически бегом. Дождь полил нешуточный. И вот тут я прочувствовал всю прелесть тропического леса, да еще в сочетании с тропическим ливнем! Тропинка петляла, как трасса американских горок. Вверх-вниз, вправо-влево, назад-вниз-вверх-направо, и все в таком духе. Сразу появились лианы, и почему-то все колючие. И огромное количество камней и корней под ногами. Великолепие тропиков, которого так не хватало в начале прогулки, настигло в полном объеме. Впереди бежал гидский, если не сказать гнидский, босс. Ругаясь, падая и разбрасывая вьетнамки по склону, он быстрее всех несся в сторону родной деревни. Абсолютно мокрые, мы выкатились на пляж и помчались под крышу спасать аппаратуру.


ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ
Через два дня в шесть утра все обитатели отеля собрались на берегу, чтобы расцеловать нас и помахать на прощание ручкой. Обратный путь оказался значительно короче – наш белоснежный катер смотрелся в «порту пирог» примерно как «КАМАЗ» на стоянке супермаркета. Быстро перегрузили вещи в машину и уже собрались ехать в сторону национального парка Анкарафансика. В этот момент к джипу подошел человек в камуфляже с пистолетом и что-то начал говорить. Леонарда вдруг перекосило, и он выдал длинную на одной высокой ноте фразу на малагаси. Служивый поменялся в лице и побрел назад, как-то странно поглядывая по сторонам. Было очень интересно, что же он спросил, а главное, что милый доктор ему ответил. И тут Леонарда вштырило вторично. Он опять начал орать на той же ноте на этот раз по-русски: «Он хотель, этот козель, мы его довезти до тот мест, где смылся мост! Бесплатн, твоя мать! А если мы чего нарушим по дорог, он с нас еще и денег взял бы! Я говорить, что эт специаль машин для русс профессиональ и что мы ментов не берем даж за деньги! Берем толко врачей, и бесплатн! И пусть все тут слишать, что я ему сказаль, этот козель!» О как! Видимо, Леонарда накрыло волной нервов и жары, и вспомнились ему голодные-холодные студенческие годы в далекой Москве, когда негра в кроличьей ушанке мог обидеть любой постовой в метрополитене.


УДОБСТВА ЗА СПИНОЙ
Водитель, возгордившись, что у него теперь «специаль машин», бодро рванул из города. А мы тут же уснули от переизбытка впечатлений и проснулись только на объявление обеда. Пришлось подчиниться. Излишеств в представшей взору картине не наблюдалось. Ряд пальмовых покосившихся навесов, под ними лавки и столы с африканскими «лакомствами». Все постоянно горячее благодаря жаркому солнцу. Неумытая разбитная девка выставила еду – плошки риса, небольшие миски с чем-то напоминающим бульон и общий тазик с курицей, из которого каждому предлагалось взять, сколько хочет, а затем по количеству оставшихся костей будет произведен окончательный расчет. Сразу вспомнилась история русской традиции убирать пустые бутылки со стола, пошедшая с посещения войсками Кутузова парижских кабаков. К счастью, нашелся свежеперетертый перец. Обильно смазывая им рис, молча ели. Мне даже стало казаться, что все это в целом вкусно. Но, положив кость на тарелку, Палыч компетентно изрек, что курица, скорее всего при жизни болела брюшным тифом, умерла от птичьего гриппа, а термообработку прошла на солнце возле дороги. Обед был закончен. На просьбу дать салфеток красавица молча поставила на стол ковшик с водой и кивнула куда-то за спину. Оглянувшись, стало понятно, зачем нужна канавка за спиной… Леонард, получив «синий билет», расплатился, а на сэкономленную сдачу купил мешок манго и сумку (о, ужас!) сушеной рыбы.


ПОСЛЕДНЯЯ МИЛЯ
Через 400 километров въезжаем в национальный парк Анкарафансика и упираемся в хвост из машин, стоящих в очереди. Микроавтобусы, грузовики, все вторые сутки ждут четверга, то есть еще впереди двое суток. Дорога одна, а другого моста нет. Люди спят кто где: на кустах, по обочинам, под машинами. На пирогах мы уже плавали, но на долбленке с балансиром в кромешной темноте форсировать 600-метровую реку, еще и со всем скарбом, представляется маловероятным. Да и крокодилов никто не отменял. Леонард  успокаивает: плыть не придется, мост цел, просто он закрыт для автомобилей, пока не закончатся ремонтные работы. Надо идти пешком, а на том берегу нас встретит машина национального парка, ведь мы почти на месте. Уже лучше. Подходим и понимаем, что не очень лучше. Поперек моста лежат блоки-швеллеры высотой метр с небольшим. И их два десятка. Ничего другого в финале и быть не могло! Взваливаем на себя аппаратуру и вещи и начинаем преодолевать полосу препятствий. Чертыхаясь и пыхтя, перелезаем через заграждения. Опять разбирает смех – а ведь у Леонарда кроме вещей еще и манго, и «фреш фиш» с обеда! Спорим, бросит доктор мешок с манго в реку или жадность все же победит. Мешок-то реально неподъемный, я пробовал его переставить в багажнике. Наконец последний забор. Утираем пот и готовимся долго-долго ждать напарника. И что же видим?! Хитрый стоматолог идет без мешка, без вещей, весело помахивая сумкой с рыбой. Воняет она так, что на противоположном берегу люди у костров принюхиваются. А за ним из темноты материализуются два африканца с грузом на горбах! Когда мы скакали, как две белочки, груженные тяжеленными кофрами, этот, с позволения сказать, гид нанял носильщиков манго ему нести! Причем за наши деньги! Расправа была короткой – пинками отправили «олигарха» за стаканами и виски в местную лавку. Все, добрались!

Ночевать определились в бунгало в лесу на берегу озера, окруженного исполинскими деревьями. Всю ночь на них орали лемуры и скидывали с 20-метровой высоты неизвестные нам тропические фрукты размером с пушечное ядро. Внутри домика по стенам и потолку ходили два геккона ярко-зеленого цвета и три лягушки. Все они вели оживленную охоту на насекомых и периодически с грохотом падали вниз.

БРОСОК В ПУСТЫНЮ
Завтракали на открытой террасе с видом на тропический лес. Птицы прыгали по веткам деревьев на расстоянии, легко подвластном объективу с фокусным расстоянием 70–200. За соседним столом сидела компания бердвотчеров с биноклями и определителями и, не отрываясь от кофе, рассматривала пернатых. Мы поняли, что попали «ногами в жир»! Начали переговоры с хозяевами. Проводник оказался совсем не Петровичем – нашим бессменным егерем в астраханской дельте, знающим все закоулки многочисленных речных рукавов, умеющим найти и поймать кого угодно голыми руками. Это был тщедушный мужичок, вяло блеющий что-то про баобабы и лемуров. Оживился он только в момент обсуждения цены. Каменева взорвало: «Вот же карта висит! Он все равно ни хрена не понимает, что нам нужно!» Снежный ком уже было не остановить: схватив рюкзак с полным комплектом оптики (а это 18 кг как минимум, если штучек всяких по карманам не рассовано!), Андрей отбыл в неизвестном направлении, сказав, что «походит вокруг немного и посмотрит».

Вернулся он часа через три. С майкой на голове и с весьма подсушенными жабрами. Пока Леонард бегал ему за колой, он стонал под душем, потом минут 20 пил и лишь после начал рассказывать. Оказалось, что, обежав вокруг домика и не найдя ничего достойного внимания, он взял курс на каньон. Через час пути встретил двух французов, которые сообщили, что до цели еще примерно километр. А вокруг уже давно расстилалась пустыня, и солнце находилось точно в зените – собственная тень пятачком сжималась под ногами. Каньона еще не видно, поворачивать назад уже жалко, поэтому Андрей устремился вперед, к единственному дереву, маячившему далеко на горизонте. Мимо проехал внедорожник с туристами, которые жестами показали что-то возле головы. Понял, что действительно можно «поплыть» на таком пекле, и намотал на голову майку. А дойдя до дерева, обнаружил, что в запале ушел без воды. Отсиделся немного, пытаясь собственным потом сбить температуру тела. Уже в каньоне его догнала местная тетка со здоровенной корзиной на голове и двумя детьми. Они прошли мимо и скрылись из виду, хотя никакого жилища поблизости ни воочию, ни на карте не было. Приняв это за знак свыше, Андрей короткими перебежками помчался домой. Ну а его триумфальный финиш мы с Леонардом видели. Пил и ел он до вечера. Зато доволен был страшно!

ЗВЕЗДЫ НАД ГОЛОВОЙ
Буквально в 20 метрах от меня прямо над дорожкой сидели три лемура сифака. «Зверчики» оказались любопытными, как кошки. Очень понравилась им мелодия польки, которую я насвистывал: они спустились пониже, пытаясь заглянуть мне в глаза, и очень смешно урчали. Очередная цель была достигнута – снят еще один вид лемуров.

После ужина спать идти не хотелось, попросили повторить. Страхи птичьего гриппа, брюшного тифа, желтой лихорадки и менингита покинули безвозвратно. В душе я был рад, что прощание с островом проходит в таком странном, но очень милом месте. Через пару дней мы должны будем вылететь из Антананариво в Париж, но вряд ли в его комфортабельной гостинице с несколькими звездами над входом мы увидим что-нибудь более интересное, чем эти звезды в африканском небе. Да, там есть горячая ванна, конечно. Зато там точно нет тепла простых бесхитростных людей, никогда не видевших карты и при всем желании не понимающих, где же находится эта таинственная Россия с ее холодом, снегом и льдом. Тепла, которое, глядя на фотографии, будет еще долго вспоминаться в родной Москве.

P. S. Подведение итогов конкурса «Золотая черепаха–2009» (www.animalphoto.ru) состоится в марте 2010 года. Но даже если наши снимки и не попадут в финал, уверен, что никакие призы не сравнить с полученными в этом путешествии впечатлениями. Они того стоили!