Дмитрий Леонтьев. Когда вернутся немцы

Недавно один бодрый француз удивил меня скандалом, который разразился в его семье. Дело в том, что дочь француза решила купить себе Renault. 

Не знаю, что могло понравиться девушке в этой машине, то ли оригинальный дизайн хэтчбэка, то ли особый оттенок зелёного… Это так и осталось загадкой. Да и неважно, дело в другом: семья уже несколько поколений ездит исключительно на Peugeot. И не то чтобы в тайне, а вполне открыто считает владельцев Renault чуждыми ей людьми. Ну в самом деле, о чём говорить с человеком, у которого отсутствует не только художественный вкус, но и интеллект? В общем, почти год они не разговаривали, потому что измена семейной марке – это серьёзное преступление, и караться оно должно соответственно.

Но я, собственно, за французов не переживаю. Они понадобились мне лишь для того, чтобы мы могли непредвзято посмотреть на наш сегодняшний авторынок и признать, что измена на нём сидит на измене, и изменой погоняет. Если короче, какое-то свинг-пати! Да, настали времена, когда состояние автомобильного рынка проще всего сравнивать с секс-вечеринками. И кстати, тут мне есть о чём рассказать. Недавно я побывал на таком мероприятии. Вы только ничего не подумайте, это было редакционное задание. Писал репортаж для лайф-стайл издания.

Так вот, в Москве регулярно проходит три-четыре крупных мероприятия, на которых разрешён секс, и где собирается от 300 до 800 человек. Плюс ещё десяток поменьше – на 50-100 гостей. Я попал на камерный формат. Посмотрел как чужие тела поливают горячим воском и подсоединяют к проводам от аккумуляторов для электро-поцелуев, но сам, признаюсь, так ни на что и не решился. И когда я уже засобирался домой, то в одной из женщин, одетой в кожу и державшей на поводке полуголого молодого человека в татуировках, разглядел знакомые черты. Оказалось – коллега! Бывшая журналистка теперь инспектирует секс-вечеринки по просьбе организаторов. Что-то вроде «тайного покупателя». Выявляет слабые стороны, даёт рекомендации. Представьте, есть и такая профессия. «Расскажи о своей работе» – попросил я, и услышал рассказ, достойный знаменитых страшилок из пионерского лагеря.

В прошлом месяце она посетила элитный формат свинг-пати, для которого был снят трёхэтажный особняк в самом центре столицы. Билеты стоили по 70-80 тысяч. Строгий дресс-код предполагал только вечерние платья и смокинги. В программе было шоу в стиле культового фильма «С широко закрытыми глазами» (отличная, кстати, картина). Для гостей разыгрывался порно-спектакль и аукцион с лотами из женщин. Обслуживающий персонал весь в чёрных масках и живая классическая музыка в исполнении обнажённой пианистки. По словам знакомой, вся эта эстетика оказалась лишь прикрытием пьянки с гарантированным сексом, который предоставлялся женщинами с низкой социальной ответственностью, наряженными под актрис. «Механический секс ради разрядки, базирующийся на похоти и физиологической реакции» – возмущалась она. «Люди развлекаются, как могут» – думал я. «Пытаются сбросить напряжение, накопившееся за последнее время. Император Нерон наверняка бы одобрил». Однако знакомая не одобряла. «Я придерживаюсь концепции праймализма, когда драйвером сексуального сценария служат естественность и избирательность, на основе ольфакторного, кинестетического и аудиального контакта» – говорила она. С трудом улавливая смысл сказанного, я краем глаза заметил, как в зал вошёл двухметровый человек, скинул с себя всё, что на нём было, и попросил хорошенько себя отхлестать. Фурия, желающая исполнить просьбу, тут же нашлась и приступила к работе. Стараясь не обращать внимания на свист хлыста и вздохи, я усиленно пытался понять сказанное собеседницей. «Мне нравится подход, где сексуальность и возбуждение связаны не с степенью оголённости или ожиданием полового акта как такового, а с тем, как мы настраиваемся друг на друга, чтобы контакт уровня «норм» перешёл в «это волшебно» – продолжала углублялась в любимую тему знакомая. Я был растерян, быстро теряя нить и интерес. «Давай обсудим это потом. Лучше скажи, что было на аукционе?» – перебил я её. «Аукцион был жалок. На продажу предложили только четыре женщины, две из которых были куплены их же мужьями» – с презрением ответила она. И тут меня осенило! Я понял кое-что важное. «Как ты думаешь, почему они платили за своих жён?» – спросил я, и не дожидаясь ответа, посвятил бывшую журналистку в тонкости автомобильного рынка. «Потому что им больше не продают немецкий премиум!» Я уверенно оседлал любимого конька. «Раньше вместе с комфортом, технологиями и скоростью немцев они покупали ещё что-то нематериальное. Китайцы лишены этой составляющей напрочь! Это просто «транспортное средство», с неразборчивым именем и происхождением. А ведь эго требует. Оно свербит. Вот и приходится добирать на секс-аукционах. Поверь, как только немцы вернутся, все эти липовые свингеры успокоятся и будут проводить выходные на озере – им больше не понадобятся бессмысленные траты».

В общем, как говорил Форрест Гамп, это всё, что я могу сказать о нашем автомобильном рынке и секс-вечеринках. Что же касается пати, которую я посетил, то разговор с коллегой был самой интересной его частью. Не понимаю, как можно за свои деньги идти под хлыст, если на работе мой начальник делает это совершенно бесплатно, и со всей душой.