В гости к китайскому Hummer-клубу. Часть 2. Ухань

Ровно в 6 часов утра я поставил рюкзак на ленту транспортёра в аэропорту Байюнь, достал телефон, кошелёк, ключ от гостиничного номера и прошёл через рамку-металлодетектора.

– Откройте рюкзак, – обратилась ко мне на английском строгая китаянка в тёмно-синей форме.

Я расстегнул молнию, и она ловко выудила банку сгущёнки из-под моих вещей, аккуратно свёрнутых в разноцветный валик, напоминающий шаурму с Ленинградского вокзала.

– Что это? – она крутила в руках металлический сосуд с бело-голубой этикеткой.

– Сладкое молоко. Напиток из России.

Она три раза встряхнула банку над ухом, внимательно осмотрела каждый миллиметр и отдала мне.

– Следующий!

Я оказался единственным иностранцем в зале вылета.

Казалось, китайская речь заполняет всё пространство от пола до потолка: вот двое мужчин в чёрных костюмах что-то орут друг другу через три ряда сидений; вот две девушки смотрят в телефон и громко смеются, переходя на ультразвук; вот малыш лет двух истошно горланит на руках у невозмутимо спящего папаши.

Полный хаос!

Когда самолёт коснулся взлётной полосы и покатился к трёхэтажной стеклянной постройке, никто не стал хлопать, никто не вскочил с места, чтобы побыстрее распахнуть багажную полку, никто не стал занимать очередь на выход.

Китайцы – чудной народ. Слишком шумные, но не такие наглые и агрессивные, как мы.

В аэропорту Ухани было многолюдно.

– Привет, друг! Ты уже приземлился? – Из телефонного динамика послышался голос Джонни, моего единственного знакомого в Китае, кто говорил по-английски. И пусть это китайский английский, при большом желании я мог его понять.

Джонни фанател от американских автомобилей. В гараже у него стояли два хаммера, причём один из них кабриолет – уникальный экземпляр, сделанный по его же эскизам.

Он был главным хаммероводом города — устраивал клубные мероприятия, продавал сувенирку, собирал членские взносы и, конечно, принимал гостей и случайных путешественников, типа меня.

Ноябрьское уханьское солнце напоминало бутафорскую лампу в китайском спектакле: его золотые лучи не давали ни джоуля тепла, заставляя меня пританцовывать у выхода из Терминала-1. Как же я не догадался глянуть прогноз погоды и взять с собой тёплую кофту? Здесь было значительно холоднее, чем в Гуанчжоу.

Я уже думал звонить Джонни, но вот послышался рёв двигателя, напоминающий звук падающего бомбардировщика. Через секунду показался он – рубленный топором парадокс, Hummer H2 серо-голубого цвета.

Решётка радиатора, похожая на оскал динозавра, и огромные колёса сверкали хромом, ослепляя таксистов и их пассажиров. На капоте красовались два дула от американского пулемёта М1919 – натуральный зомби-киллер!

Хаммер остановился, водительская дверь распахнулась и сначала показалась широкая улыбка, а потом уже сам Джонни. Он был в серых пижамных штанах с принтом «Звёздных войн», кроссовках на босу ногу, футболке чёрного цвета и тёмно-синей джинсовке.

– Рад тебя видеть, дружище! Позавтракаем?

В ближайшей уличной забегаловке Джонни заказал для меня лапшу с курицей и соусом терияки. Моя мольба “no spicy” разбилась о Китайскую стену патриотизма, так что много я проглотить не смог.

– В Ухани самая острая пища в Китае, привыкай! – гордо сказал он.

Затем мы поехали смотреть на главную туристическую достопримечательность города – Башню жёлтого журавля.

Древнее строение возвышалось посреди бескрайнего природного парка, соседствуя с действующим буддийским храмом. Я собрался с силами и поднялся на самый верх башни. На десятом этаже ветер задиристо нападал на туристов, поднимал концы шёлковых платков, вздёргивал футболки, срывал шляпки и вырывал билеты из рук.

Я прижался к ограждению на смотровой площадке и закрыл глаза, вдыхая прохладный уханьский воздух.

Потом были неторопливые прогулки по улицам, наполненным запахом лапши и нескончаемым потоком машин; неторопливые разговоры о Китае и России, о машинах и женщинах. В общем, мои неторопливые мысли обнимали этот город.

Вечером мы встречались с Hummer-клубом Ухани.

Ресторан морепродуктов больше напоминал океанариум, в водах которого плавали причудливые морские твари.

Джонни сделал заказ, ткнув пальцем в несколько морских гадов, после чего молодая девушка-администратор повела нас в небольшую изолированную комнату с круглым столом посередине.

На встречу приехали ещё пять китайских хаммероводов.

Джонни работал нашим переводчиком, так что с общением трудностей не возникло.

— А давайте устроим международную встречу, Hummer-клубов России и Китая? С машинами! — предложил крупный китаец, сидевший справа от меня. Это был мистер Дин, большой босс из города Сяогань.

Я уже собрался обесценить его идею (в Китай невозможно въехать на автомобиле другого государства), как он уточнил:

— Встретимся в Монголии, в Улан-Баторе.

А вот это уже вполне реально! И китайцы, и наша колонна могли добраться до Монголии и пересечь её границу без препятствий.

Обсуждение длилось несколько часов подряд, а я сидел с прикрытыми глазами и представлял, как это могло бы быть:

Солнце алым краешком дотрагивается до линии горизонта, в котором бескрайняя степь сливается с небом; из палаточного лагеря слышится смех и разговоры на разных языках — китайском, монгольском, русском; с наступлением темноты свет фар озаряет импровизированную сцену; DJ поднимает руку, толпа перед ним одобрительно кричит; мощные колонки взрываются зажигательным ритмом, и люди начинают покачиваться в такт музыке; мы, незнакомые друг с другом, из разных стран и говорящие на разных языках, но объединённые одной идеей — любовью к американским автомобилям марки Hummer.

За окном быстро стемнело, настало время сделать совместное фото.

На прощание мистер Дин обратился ко мне (а Джонни перевёл):

— Павел, я знаю, ты большой ценитель китайского чая. Приезжайте завтра ко мне в Сяогань, у меня целая коллекция выдержанных пуэров и хэй ча.

Конечно, от такого я не смог отказаться! Мы договорились заехать к Дину в гости перед моим обратным рейсом в Гуанчжоу.

Прощаться с ребятами совсем не хотелось. Вечер получился настолько оживлённым, что я не смог вспомнить вкус ни одного блюда.

— Сейчас я тебе покажу свой гараж, а потом отвезу в гостиницу.

Жил Джонни в трёхэтажном многоквартирном доме, первый этаж которого был отведён под автомобили. У него было столько же автомобилей, сколько он хотел иметь детей от разных женщин — три: Hummer H2, Nissan Patrol Y62 и Hummer H2 кабриолет. Последний лишился крыши явно насильственным путём — её просто срезали и установили дополнительный каркас жёсткости.

Пока ехали в гостиницу, я вспоминал этот невероятно длинный день. В моей голове эхом отдавались задушевные разговоры, а перед глазами всплывали картины и тысячи, тысячи лиц.

Я почувствовал Ухань, его жизнь, его сердце, его душу.

Кто бы мог подумать, что уже через месяц этот город станет источником заразы, которая распространится по всему миру.