Затерянный мир горной Монголии

Монгольский Алтай – это терра инкогнита Центральной Азии. Территория без дорог, городов и заводов. Здесь природа не тронута цивилизацией, а жизненный уклад коренных жителей не менялся столетиями… Монголия у большинства людей ассоциируется с выжженными степями и безжизненными пустынями.

И при этом мало кто в курсе,  что почти половину ее площади занимают горы. Еще один устоявшийся стереотип: мол, Алтай – это своего рода российское чудо света. Однако Алтаев  существует несколько, и наш лишь малая часть огромной горной системы, именуемой Большой Алтай. Входит в него и труднодоступная, малоизученная часть горной Монголии на границе с Китаем – Монгольский Алтай. В этот затерянный мир и отправились в августе этого года участники внедорожного проекта «Там. В России» (www.there.ru).


ВОРОТА НА ЗАМКЕ
Поселок Ташанта, где находится одноименный погранпереход в Монголию, расположен на высоте 2200 метров. От Москвы его отделяет больше 4000 километров нудного асфальта. Хотя если честно, то последние несколько сотен километров назвать однообразными язык не поворачивается. Чуйский тракт – невероятная дорога с таким количеством живописностей, что, вне всякого сомнения, достойна отдельного повествования. Мы же стоим уже в самом ее конце, в предвкушении новых впечатлений, от которых отделяет только государственная граница. Но она… закрыта. Совсем! Воскресенье – выходной. А в будни рабочий день с 9 до 18. Все остальное время граница на замке.

ПРИХОДИТСЯ ЖДАТЬ…
Моросит противный дождь, а температура уверенно стремится к нулю (в Москве в это время было плюс 42). Подъезжают два велосипедиста – иностранцы. Они невероятно устали, и видно, как их зубы стучат от холода и сырости. Однако наш бравый пограничник уверенным жестом посылает путешественников куда-то вдаль, причем в сторону, явно противоположную от нужной. Выясняется, что Ташанта не обслуживает пешеходов, к коим и были приравнены велобайкеры, поскольку якобы впереди перевал и 30 километров нейтральной зоны. А до другого ближайшего перехода две сотни верст по прямой через горы! Ребят спасает братская помощь – их берут на борт чешские автотуристы, и так загруженные до предела.


Но вот «таможня дает добро». Ура! Впереди подъем на 2600 метров, где по перевалу проходит заветная линия, увитая колючей проволокой. Точно по ней заканчивается и асфальт. Гравийная дорога совсем никакого качества плавно переходит в грунтовку и расползается по степи тысячами параллельных тропок.

ДРУГАЯ ПЛАНЕТА
Монголия поражает сразу! Въезжаешь и четко понимаешь, что стоит опасаться за душевное здоровье. Сознание, не готовое к такой широте просторов, может повести себя неадекватно. Здесь все не так! На нашем Алтае, на Чуйском тракте, горы нависают, давят своей мощью. В Монголии горы такие же громадные, но стоят ближе к горизонту, отодвигая и расширяя пространство. Это уже не чувство сжатого мирка, а скорее ощущение бесконечности вселенной – вершины как звезды, красивые и заманчивые, но добраться до них нереально. Можно ехать к ближайшей горе с живописной снежной шапкой долго и упорно, но не приблизиться к ней ни на йоту. Это местные высокогорные степи. Безумные ландшафты, невероятный простор и инопланетный колорит активируют выброс гормонов счастья. Такое впечатление, что все вокруг это лишь фантастические декорации, которые кто-то методично меняет. Одна красивее другой. Мозг начисто отказывается верить, что это все настоящее, а не картинка телевизора. Нам хорошо тут! Или это разряженный воздух вносит свой коварный вклад в эмоциональное опьянение…



ПУТЕШЕСТВЕННИКУ НА ЗАМЕТКУ
Отправляясь в Монголию, нужно сразу готовиться к длительной автономии. Это касается и подготовки автомобилей, и снаряжения, и питания. Все придется везти с собой, не рассчитывая на пополнение запасов. Большую пользу в дальних поездках оказывает правильное оборудование внутреннего пространства машин грузовыми емкостями и спальными местами (см. журнал 4x4 Club № 1’2010) – удобно, функционально и экономит много времени на организацию лагеря. Дозаправиться нормальным бензином и дизтопливом в Монгольском Алтае удастся лишь в Баян-Улэгэе (летом 2010 года по 35 рублей за литр). В этом же городке можно поменять деньги (курс 43–45 тугриков за рубль) или в банке (вывески понятны даже на монгольском), или у менял возле центрального (единственного) рынка. Второе выгоднее, но лучше сразу пересчитывать – могут случайно недодать.



МОРОЗ И СОЛНЦЕ
Наше путешествие не затрагивало никакую другую Монголию, кроме Алтайской. Это был трек через равнины, ледники, гигантские морены и живописнейшие озера, ни разу не опустившийся ниже 2000 метров. Маршрут исключительно внедорожный, но без фанатизма. Проходил он через пограничную зону в 5–7 километрах от Китая и по территории государственного монгольского заповедника «Алтай Таван Богдо» («Пять божественных гор»). Дорог в привычном понимании здесь нет и в помине, есть лишь направления, уводившие все выше и выше в горы. Первый же серьезный перевал уложил стрелку альтиметра за 3000 метров, а окружающие виды заставили сердце биться с перерывами. С набором высоты заметно похолодало, и все закончилось логичным финалом – появился снег. Ночью температура опустилась еще ниже, и кое-кто начал корить себя за оставленное дома термобелье. Выезжая из плавящейся от жары Москвы, с трудом верилось, что где-то может быть по-другому. А тут минус 3 по ночам и с кострами проблема – дров-то нет! Вернее, иногда встречаются красивые лиственничные леса, но мы же на территории заповедника… Зато днем солнце жарит так, что половина экспедиционеров безнадежно обгорели и щеголяли облезлыми носами. Альпийский курорт, да и только!


ОАЗИС ЦИВИЛИЗАЦИИ
Но нельзя сказать, что в Монгольском Алтае совсем нет цивилизации. Даже город есть. Один. Баян-Улгий (или Баян-Улэгэй – монгольский язык не всегда сочетается с русской транскрипцией). И тут даже есть асфальт! И магазины, и АЗС с российскими нефтепродуктами, где удалось рубли и доллары обменять на такие вроде знакомые с детства, но не виданные никогда ранее тугрики! Часть денег решили оставить в одной из местных харчевен. Правда, заведение, отрекомендованное как самое лучшее, оказалось турецким рестораном, где самым дорогим блюдом (около 100 рублей) была курица. Домашнюю птицу здесь не выращивают, поэтому курятина считается экзотикой и стоит вдвое дороже баранины. А еще на тугрики можно купить местной водки. По 100 рублей за бутылку простой (достаточно качественной) и по 200–300 за коллекционную Chinggis, подходящую в качестве сувениров и подарков друзьям. Все остальные товары либо российского производства, либо далеко не лучшего китайского. Дозаправившись, покидаем Баян. Нет больше ни асфальта, ни магазинов, ни кафе…


РЫБОЛОВНЫЙ РАЙ
Неожиданно обнаруживаем множество всякой дикой живности вокруг. Хотя что тут удивляться? Это же заповедник! Самыми необычными были встречи с дикими лебедями. Они попадаются весьма часто, в основном парами, но видели и с птенцами, еще серыми, точь-в-точь гадкие утята. Даже удавалось снять их вблизи без помощи мощной фотооптики. Ничего не боятся! А вот горные гуси не так простодушны, наблюдать за ними можно лишь в бинокль. И, конечно, под ногами постоянно крутятся хитрые суслики, прыгучие тушканчики и упитанные сурки, пребывающие в постоянном страхе перед несметным количеством хищных птиц, размер которых превышает все виденные нами ранее экземпляры. Ну а рыбы в кристально чистых речках и озерах столько, что уже через два дня женская половина коллектива объявила запрет на ее вылов, ибо в свободное от движения время ей хотелось просто отдохнуть, а не заниматься чисткой и готовкой. Причем хариусы ловятся на те снасти, что есть в наличии. Не выбирая, сажаешь на спиннинг первую попавшуюся блесну, и вот уже на том конце лески трепещется заветный трофей. И так один за другим… Разница лишь в размерах – чем больше блесна, тем тяжелее хариус.

ВОДНЫЕ ГЛАДИ
Горные озера часто своими красотами затмевают сами горы. Самым живописным из виденных водоемов оказалось озеро Хотон-нур, к которому мы подъехали не как все нормальные туристы – с севера, от Баяна, – а с юга от Китайской границы. Хотон-нур – чаша с прозрачной водой, окруженная крутыми скалистыми вершинами, покрытыми снежными шапками. Будь я художником, именно так и нарисовал бы настоящее горное озеро. И мы были не первыми, кто повредил разум на созерцании этих пейзажей: прибрежные скалы украшены множеством древних петроглифов, которым, как известно, не одна тысяча лет.


Монгольские реки не менее чисты, чем озера, и радуют вкусной питьевой водой. Хотя встретилась нам и весьма необычная для высокогорья река Цаган-гол, что в переводе означает «белая река». Это не метафора, ее воды действительно мутно-белые из-за содержания в них ледникового ила. Река широкая и мощная – брод через нее был весьма фотогеничен. Она впадает в более серьезную водную артерию, самую крупную реку Монголии – Ховд, с которой нам также посчастливилось познакомиться.


ПОТОМКИ ЧИНГИСХАНА
В северо-западной Монголии живут и кочуют абак-кереи. В свое время их предки смогли перебраться через алтайские хребты с территории современного Казахстана и Китая. Так что эта часть страны еще с тех давних времен мусульманская, в отличие от всей остальной территории, где распространен буддизм. Тем не менее общий уклад жизни у них не сильно отличается от жителей остальной Монголии.

Юрты основной части населения разбросаны по бескрайним долинам. Можно ехать часами и не встретить никого. Но стоит остановиться хотя бы минут на десять, как неведомо откуда материализуется абориген. Пеший или конный. Откуда? Загадка!  Их визитная карточка – неспешность. Медленно подойдет, молча зайдет в середину лагеря и, удобно устроившись, будет наблюдать за происходящим. Мы для них что-то вроде канала «Дискавери». Ну где еще увидишь, например, как еду готовят на газовой горелке? Мы угощали их «сникерсами», сигаретами и прочей мелочовкой, от которой хозяйственные монголы никогда не отказывались. Хотя и особых эмоций не проявляли. Возьмет и будет сидеть дальше, как будто так и надо. А когда «цирк» перестает развлекать, молча встает и медленно уходит. В конце концов мы привыкли. Только нельзя предлагать им алкоголь – очередь страждущих протянется до горизонта!

 
А что касается образа жизни кочевников, то он загнал нас в тупик. Ведь сегодня для них доступно большинство современных благ человечества, но  пользоваться ими они не торопятся. Все исключительно рационально и никакого «баловства». Например, в кузов ЗИЛ-130 (или 131 в высокогорных районах) влезает целая юрта да еще половина ее обитателей сверху. Или стог сена втрое выше машины и сверху опять живность какая-то – овцы, козы: зачем машину два раза гонять? Мотоциклы «ИЖ» и «УАЗы» удачно заменяют лошадей или верблюдов (ухаживать проще), а солнечные батареи заряжают аккумулятор, питающий радиоприемник (сводка погоды) и одну энергосберегающую лампу. Все! Из «баловства» только лампочка, остальное по делу…  И культа  из предметов, посланных развитым обществом, они не делают вообще! Случись глобальный катаклизм, уничтоживший все человечество, монголы предпоследними, после туземцев удаленных островов Полинезии, догадаются об этом. Пересядут обратно на лошадей и верблюдов и будут освещать юрты лучиной. Ничего глобального для них не случится…


СТЕПНОЕ ЧАЕПИТИЕ
У кочевников всегда все с собой. Бедной считается семья (две-три юрты), у которой менее 1500 (!) голов скота, богатой – более 3000. Основное достояние – это яки. Есть еще лошади, верблюды, овцы, козы, бараны. Есть и коровы, но очень лохматой породы – зимой они спят на снегу при лютых морозах. Причем это же «богатство» по цепочке производит другое, не менее ценное – кизяк. Трепетное отношение аборигенов к этому вторичному продукту становится понятно, если учесть, что лесов вокруг почти нет, а морозы зимой до минус 40 градусов. Кроме как кизяком топить печки попросту больше нечем. Как-то раз в одном из импровизированных поселков из трех юрт в горной степи после одаривания детишек сувенирами, а хозяек юрт всяческим провиантом вроде сгущенки и макарон, мы были приглашены с ответным визитом в юрту. Незабываемо! Внутри, оказывается, невероятно чисто и уютно. 5–6 кроватей по кругу, простенькая мебель из чемоданов горкой или скромных комодиков. Очень яркие покрывала с национальными узорами на кроватях и стенах. На стенах фотографии жителей юрты в обнимку с их любимыми яками. А в центре та самая печка и рядом низенький столик, вокруг которого рассаживаются по кругу на корточках. Женщины заварили чай на ячьем молоке. В качестве угощения подали самодельные лепешки, порезанные  треугольниками (как сладкие, так и пресные), вкусные густые сливки к ним, сушеный сыр. И никакого убожества – все пусть и аскетично, но, наверное, при определенной медитации так можно жить долго. Год  за годом, век за веком, не меняя ни традиций, ни образа жизни. Это, видимо, и есть вечные ценности. Есть о чем задуматься…


ВОТ И ВСЕ!
Запланированный недельный маршрут пройден полностью. Боясь повредить технику в этих удаленных краях, мы весьма аккуратно форсировали бесчисленные броды, нежно штурмовали нешуточные каменные глыбы на огромных моренах и не баловались раллийным стилем вождения на степных участках. В итоге смогли сохранить здоровье нашим «боевым коням», вернувшимся в Москву без поломок. И всю обратную дорогу, и уже после нее я постоянно думал: а каковы же мои главные впечатления от Монгольского Алтая? Есть у Гарика Сукачева замечательная песня:

«Есть на свете места, походи, поищи-ка попробуй.
Там такая земля, там такая трава,
А лесов, как в местах тех, нигде, брат, в помине и нет.
Там в озерах вода, будто божья роса,
Там искрятся алмазами звезды и падают в горы…»

Ни отнять, ни прибавить – это про Монгольский Алтай! Позитивные воспоминания не покидают до сих пор. Даже не верится, что на нашей перенаселенной планете где-то еще может быть так здорово…