Такой непривычный и незнакомый Южный Синай изнутри

Для многих из нас Египет давно стал синонимом пляжного отдыха. При этом всё, что видит турист, находится максимально близко к отелю, либо в нескольких часах езды от него. Однако на Южном Синае немало древних, загадочных и просто интересных для посещения мест. Его огромная территория изрезана невысокими горами и горными плато, скалами всевозможных оттенков белого, жёлтого и коричневого, а долины занесены песком.

КАРАВАННЫЕ РАЗДУМЬЯ

Идея пересечь пустыню Южного Синая на верблюдах была отброшена в самом начале – отговорили проводники-бедуины. Они сказали: «Поверьте нашему опыту, через несколько дней, а точнее часов, вы со стоном слезете с верблюдов и, проклиная всё на свете, уныло потащитесь вслед за ними». Мы не стали спорить и, в итоге, решили скомбинировать: внедорожники, квадроциклы и... всё-таки верблюды. Куда же без них?

Наша группа из десяти человек прибыла в Шарм-эль-Шейх после полудня, и сразу же отправилась в Дахаб, до которого отсюда всего два часа езды. Кстати, дороги на Южном Синае отличные, и можно уверенно держать скорость 160–180 км/ч. Пожалуй, раньше мы никогда с такой скоростью не ездили, но время было дорого. В дальнейшем, в течение всего путешествия, наши дни начинались не позже 6–7 часов утра, так как солнце восходит здесь в полшестого, а в пять вечера наступает полная темнота. Вот и приходилось вставать рано, иначе мы попросту не успели бы пройти весь маршрут.

В первое же наше утро, оседлав квадроциклы, мы отправились в легендарное дайверское место под названием Blue Hole. Про него, пожалуй, стоило бы написать отдельный материал или даже книгу... Чтобы хоть как-то передать впечатление, которое производит эта синяя бездна, окружённая красивейшим коралловым рифом, скажу, что один из нас, всю жизнь панически боявшийся воды и не умевший плавать, заглянул в маске под воду и меньше чем за час научился плавать. Тысячи разноцветных рыб и кораллов, всевозможных форм и размеров вокруг, а прямо под тобой – тёмно-синяя пропасть. Когда проплываешь над ней, кажется, что ты в космосе.

Чтобы попасть к месту ночёвки, охраняемой территории Ras Abu Galum, мы пересели на верблюдов. Для всех нас это был первый подобный опыт, и после часа пути верхом я понял, о чём говорили проводники. Седло давило на бёдра так сильно, что не хотелось шевелиться, а каждое движение причиняло нестерпимую боль. Когда добрались до стоянки, мы были безумно счастливы снова почувствовать под ногами твёрдую землю.

После верблюдов нужно было восстановиться, поэтому на следующие десять дней мы пересели на внедорожники и направились вглубь пустыни. Через некоторое время по пути нам попалась маленькая бедуинская деревня, где живёт всего несколько человек. Нашим женщинам даже позволили заглянуть в женскую половину бедуинского дома. По их словам, впечатление от неё осталось не самое приятное: полумрак, чад костра, на котором хозяйка варит что-то в небольших кастрюльках, на стенах висят тряпки. Сам дом, как птичье гнездо, собран из всякого хлама: сломанных досок, тряпок, одеял и прутьев. Дюжина верблюдов лежит вокруг кучи травы в трёх метрах от жилища. Корм для них специально привозят из пустыни. В деревне есть один колодец, и растёт несколько кустов и деревьев. Кусты заботливо огорожены сеткой, чтобы их не объедали козы. Вокруг – пески да высокие жёлтые скалы. Солнце печёт нещадно!

На протяжении всего пути нас сопровождали:
Шейх племени Алегат – Рабия Баракат (численность племени – около 3500 человек).
Махмуд, правая рука шейха. Происходит из самого малочисленного бедуинского племени на Синае –
Со’альха (его численность не превышает 700 человек).
Аид и Мохаммед – помощники шейха, тоже из племени Алегат.

Следующей остановкой стал каньон Газеля, пока малоизвестный туристам, потому что открыли его всего семь месяцев назад, когда шейх одного из восьми бедуинских племён, Рабия Баракат (который был нашим проводником на протяжении всего путешествия) решил поставить там лестницы и повесить канаты. Каньон поражает воображение: совершенно белые волнистые стены, а под ногами мельчайший белоснежный песок. В некоторых местах каньон сужается до полуметра, и протиснуться получается с трудом. А на выходе из него открывается великолепная панорама песчаной долины, окружённой горами. Впереди садится солнце, превращаясь из ярко-жёлтого пятна с неясно очерченными краями в более чёткий розово-красный круг, а позади – причудливые стены каньона. Уже в сумерках мы доехали до оазиса Айн Худра. Огромная площадь усеяна пальмами, есть свои колодцы и мини-озеро с ключевой водой, где можно даже искупаться. Между пальмами – шатры и навесы из ярких тканей, ковров, шкур и пальмовых листьев, много костров и очагов. Очень кинематографично! Здесь же, неподалёку от Айн Худра, находится древнее и культовое место – Наомис. Состоит оно из небольших низких круглых домиков, которые ещё в четвёртом тысячелетии до нашей эры построили люди, пришедшие на Синай для добычи драгоценных камней. Говорят, здесь даже останавливались фараоны, чтобы отдыхать в пути. Спать было решено не в шатре, а прямо на тёплом песке, под пальмами. И ночь эта превратилась в настоящий кошмар: от москитов не спасали ни одеяла, ни капюшоны, ни спреи – ничего! После такой ночёвки нашу команду лихорадило ещё несколько дней.

Тщательно мойте овощи и фрукты, а также руки. Гигиена в Африке жизненно важна

Наш следующий пункт – деревня Святой Екатерины, где мы удачно попали прямо на бедуинскую свадьбу. На саму церемонию путешественников, само собой, не пускают, зато мы побывали на праздновании после неё. Женщины и мужчины расходятся по разным помещениям. Женщины, оставшись одни, снимают платки, поют, танцуют и едят. В общем, веселятся. Мужчины же просто сидят на коврах, подогнув по-арабски ноги, в два ряда, лицами друг к другу. Между ними стоят незамысловатые блюда, рис с овощами, они едят это руками с общего подноса и разговаривают. Всё скромно, и из-за незнания нами языка – непонятно.

В очередное место ночёвки, Грин Лодж, мы прибыли уже затемно. Выглядит это место как средневековый арабский городок, только построен он в наше время правительством Египта и отдан в управление бедуинам. Весь доход городка идёт на поддержание их жизни и культуры. Высокие дома из больших неровных камней и глины, потолки в 3–4 метра и маленькие окошки на самом верху, полы домиков устланы коврами и матрасами, в стенах много углублений, а в них стоят свечи. Над местом, где предполагается спать, висит балдахин до самого пола – не столько ради красоты и романтики, сколько для защиты от вездесущих москитов. Ужин подавали в отдельном доме с большой толстой колонной в центре. В этой колонне вырезан камин, который не только даёт тепло и освещает комнату (электричества, понятное дело, здесь нет), но и служит плитой. После сытного ужина, состоявшего из овощей, риса, бобов, фруктов и сладостей, бедуины играли на традиционном инструменте – уде. Формой он напоминает домру, а звучит ярко и звонко.

Утром следующего дня управляющий городком, доктор Джамиль, отвёл нас к природному бассейну, каскаду каменных ванн с небольшими водопадами, льющимися из одной в другую. В ширину эти ванны четыре метра, в длину больше восьми, а глубина около двух. Вода – ледяная, родниковая. Несмотря на холодную воду, мы обрадовались возможности искупаться и прыгали с камней в бассейны около двух часов. Заодно доктор Джамиль показал, как бедуины делают мыло: он сорвал стебли какого-то кустарника, положил их в небольшую лужицу и начал бить камнем. Через несколько секунд вода вспенилась, пена была густой и высокой, а помыв ей руки, мы обнаружили, что они скрипят от чистоты. В своём большом саду доктор Джамиль заботливо выращивает гранат, мяту разных сортов, оливы и цветы. Мне понравился один из них, с запоминающимся названием «набля». Похоже на маленькую сирень и пахнет также, только это не дерево или куст, а крошечный цветок, размером с анютины глазки.

И снова верблюды. У подножия маячившей на горизонте горы Фога уже ждали погонщики. Предстоял нелёгкий путь через пески длиною в пятьдесят километров. Кстати, гора Фога – это вулкан. На её вершине, бывшей когда-то кратером, есть место, именуемое Лес столбов. Лава выходила на поверхность не сплошным потоком, а вылетала многими небольшими струйками, как гейзеры. Получился настоящий лес из сотен застывших струек. Ехать, надо сказать, в этот раз было удобнее, хотя сёдла были точно такими же. Видимо, сказывался предыдущий опыт и внутренний настрой на неизбежные два дня пути верхом. Сначала погонщики сами вели верблюдов, а затем отдали поводья нам. Под палящим солнцем караван медленно плыл по пескам, усеянным зелёной травой, вылезшей после дождя и ещё не успевшей завянуть (дождь здесь обычно идет два-три дня в году). По правую руку от нас, всего в нескольких километрах, возвышалось плато Эгма, окутанное синей дымкой. Его высота около 1 000 м, а длина более 150 км! Оно разделяет Синай на Южный и Северный. Со стороны это выглядит как исполинского размера стена. Огромная, ровная и очень красивая. Проход через это плато Моисей не мог найти много лет.

К обеду второго дня мы подъехали к основанию горы Серабит (1096 м). До отметки в 400 м ещё можно было добраться верхом на верблюдах, а дальше начались крутые склоны с осыпающимися камнями, и пришлось идти пешком. Погонщики повели верблюдов в обход вершины к условленному месту, где мы должны были встретиться несколькими часами позже. Пеший путь наверх занял почти час. Но от того, что мы там увидели, вся усталость улетучилась – один из древшнейших в мире храмов, построенный в честь древнеегипетской богини Хатор, «Бирюзовой Госпожи». Вокруг него много древних шахт по добыче бирюзы, которая отправлялась прямо ко двору фараонов. И сейчас можно разглядеть её небольшие вкрапления в недрах копей. Крыша храма обвалилась, потому что в XIX веке англичане решили не терять время на добычу бирюзы вручную и обложили шахты динамитом. От взрыва крыша и верхняя часть колонн обрушились. После спуска с горы Шейх Рабия Баракат нарядил меня в одежду бедуинского шейха, а одна из участниц экспедиции надела красивое бедуинское платье. И там, в этой одежде, закрывающей лица и тела, среди песков, в лучах закатного солнца, я сделал ей предложение руки и сердца. И услышал в ответ «да»! Именно ради этого я и уговорил шейха достать наряды и остановиться на этом бархане... «Мабрук», – так поздравляли нас сопровождавшие бедуины. «Мабрук» – короткое, но очень ёмкое слово. Оно означает что-то вроде пожелания долгой и счастливой жизни, без бед, ссор и несчастий.

Любой рукотворный или природный объект в пустыне выглядит по-особенному.
Виной тому – отсутствие привычного фона

Уже под вечер мы приехали в большую бедуинскую деревню, родину Шейха Рабия. От неё до Суэца всего 40 км, поэтому до обеда мы рассчитывали успеть попасть в «Фараонские ванны» – природные горячие источники, место отдыха египетских фараонов. Но нам не повезло – дорога оказалось перекрыта военными. Пришлось повернуть на юг, по направлению к национальному парку Ras Mohamed, но перед этим нам захотелось искупаться в Суэцком заливе. Путь к берегу занял больше четырех часов, хотя ехали мы по асфальтированному шоссе. На пути встречалось много военных пунктов, на каждом из них останавливают и проверяют паспорта и визы. При въезде в национальный парк у нас вообще забрали паспорта, пообещав отдать, когда мы будем выезжать из заповедника. Нашему негодованию не было предела, но с военными особо не поспоришь, пришлось согласиться. Ras Mohamed довольно большой, поэтому весь следующий день мы объезжали его на внедорожниках, поднимались на смотровые площадки, побывали на месте, где встречаются Суэцкий залив и залив Акаба, наблюдали за цаплями. Уже поздно вечером мы вернулись в отель Шарм-эль-Шейха. Обычно в нём около 1200 отдыхающих, но в эти дни было не больше 30!

Так закончилось наше путешествие. Отдохнув на следующий день в отеле, мы разлетелись по домам, каждый в свой город. Многие из нас теперь уже не смогут приезжать сюда просто по путёвке, потому что за две недели мы увидели настоящий Египет, настоящую жизнь бедуинов, настоящую пустыню и потрясающей красоты места. Конечно, это было трудное путешествие, с лишениями, сложностями, болезнями и усталостью. Мы видели бедность, в которой живут бедуины и их дети. Глубочайшее впечатление на меня произвел случай в одной из деревень, где вокруг нас собралось 10-15 детишек возрастом пять-шесть лет. И девушка из нашей группы подарила одной из бедуинских девочек свою заколку, обычную пластмассовую, усыпанную стразами, яркую и красивую. За всю свою жизнь я не видел более счастливого человека! Она зажимала её в руках, улыбалась, глаза её светились от счастья, она осторожно раскрывала руки, как будто боясь выпустить из них бабочку, смотрела на заколку, и снова прижимала её к груди. Хотя, конечно, это бедность только в нашем понимании: дети ходят в поношенной одежде, босые, чумазые, играют обычными деревяшками, шумно дерутся из-за них. Но по-своему они счастливы и очень любят место, в котором живут – пустыню. Она кормит и защищает их. Это путешествие изменило нас. Мы стали умнее, добрее, спокойнее, немножко свободнее и счастливее. Мабрук!